– Я себя здесь как в ссылке чувствую, – вздохнул широкоплечий гигант с родинкой на правой щеке и перевесил автомат на другое плечо.

– Это ты точно подметил, – отозвался его товарищ – низкорослый мужичок с изъеденным оспой лицом.

– А вообще, жуткое здесь место, – заметил третий автоматчик – коротко стриженный блондин со шрамом на носу. – Когда вы вчера спали, а я ночное дежурство нес, то услышал, как из лесу какие-то странные звуки доносятся. Уже не помню, в каком часу это было, но не суть важно. Короче, стал я фонариком в лес светить. И тут луч света уперся в какого-то лохматого монстра с горящими глазами. Спина выгнута, шерсть дыбом стоит, из пасти слюни текут. Нет, это был не волк и не кабан. Чупакабра какая-то. Я тут же автомат вскинул, хотел по этому чудищу короткую очередь дать. А оно взяло да в темноте растворилось, как приведение какое-то. На всю жизнь запомню.

Гигант и низкорослый недоверчиво переглянулись. Мол, заливает, байки травит, хочет напугать, страху нагнать. Блондин словно бы прочитал их мысли и абсолютно серьезно заявил:

– Чупакабры – это не вымысел. Они реально существуют. И водятся как раз в таких вот глухих местах. Так что будьте осторожны. Я вас предупредил, – и, сказав это, он закурил сигарету.

– Ты еще скажи, что здесь йети водятся, – ухмыльнулся гигант.

– Не исключено, – выпустив облако табачного дыма, отозвался блондин.

И вдруг до слуха троицы донесся странный стрекочущий звук, будто где-то неподалеку активизировалось целое полчище саранчи. С каждой секундой этот странный звук нарастал, становился все громче и отчетливее. А через какое-то время в небе над лесом показался вертолет.

– О, опять на «свиданку» везут, – прокомментировал увиденное низкорослый.

Вскоре вертолет завис над делянкой, прямо над головами у троицы. Те расступились. И пилот пошел на снижение. Когда полозья винтокрылой машины коснулись земли, раздвижная дверца съехала в сторону.

– Здорово, мужики, – бросили в унисон выбравшиеся из вертолета двое мордоворотов.

– Здорово… салют… привет… – поочередно отозвались автоматчики.

– Поможете? – спросил один из мордатых.

– Сами его привезли, сами и доставайте, – ответил за всех гигант. – Наше дело бабу с сопляком охранять.

Настаивать мордовороты не стали. Вытащили из вертолета носилки, на которых неподвижно лежал Столин Николай Иванович. Его грудь медленно вздымалась и опускалась. А веки подрагивали. При этом лицо замдиректора типографии не выражало абсолютно никаких эмоций.

– Мужики, может, подбросите парочку ампул того препарата, что вы ему ввели? – попросил блондин. – Мне здесь по ночам плохо спится. А так без задних ног дрыхнуть буду.

– Если этот препарат регулярно вводить, то через год без задних ног в гробу дрыхнуть будешь, – оскалился один из мордоворотов. – Все, харэ языком чесать. Открывайте комнату. У нас только полчаса есть.

Гигант вытянул из кармана связку ключей, направился к дому. Следом за ним потянулись и мордовороты. Несмотря на то что они несли носилки, на которых лежал довольно-таки упитанный Столин, по их ровной и уверенной походке нельзя было сказать, что им внапряг тащить свою ношу.

Щелкнул невидимый глазу механизм. Затем загремел засов. Скрипнули несмазанные дверные петли. Гигант отступил в сторону, пропуская внутрь тесной комнатки, в которой не было ни одного окна, мордоворотов с носилками.

– Коленька, – тут же присела на кровати закутанная в простыню, бледная, как смерть, женщина.

– Папа, – закричал у нее из-за спины белобрысый мальчик семи лет от роду.

Мордовороты опустили носилки на пол. Один из них достал из кармана шприц, наполненный какой-то желтоватой жидкостью, сорвал зубами колпачок и плюнул им под ноги женщине. Затем прищурился на обнажившуюся иглу, присел на корточки и…

– Готово, – пряча в карман пустой шприц, заключил он. Затем посмотрел на часы, засек время.

Когда мордовороты покинули комнату и прогремел засов, женщина с мальчиком слезли с кровати, подползли на коленях к лежащему на носилках Николаю Ивановичу. Тот уже приоткрывал глаза. Шевелил губами:

– Родные мои…

– Коленька, – ласково прошептала Столина, крепко обнимая мужа.

Тем временем семилетний мальчик вцепился своими пальчиками в вялую папину руку. Вцепился и заплакал.

– Вы как? – прохрипел замдиректора типографии по производству, чувствуя, как к нему постепенно возвращаются силы.

– Скучаем. – Женщина сдерживала себя, чтобы не заплакать. – А ты как?

– Тоже скучаю. – Николай Иванович уже гладил по головке рыдающего сына. – Ну, ну, Алешка… успокойся, все будет хорошо…

Какое-то время вновь воссоединившаяся семья дружно рыдала. Потом же, когда эмоции немного улеглись, все трое утерли заплаканные глаза и молча поднялись на ноги. И тут Столин что-то вспомнил. Стал лихорадочно ощупывать свой пиджак.