Я даже однажды видел Раису Мурашкину, инопланетянкой пересекавшей грязный двор, но слово «инстинктивный» не приходило в голову. Учитывая уровень моей культуры, вы понимаете, что именно в тот момент пришло мне в голову. А теперь серьезно: вот к этой породе, на фоне которой даже разодетая иностранная фифа кажется затрапезной, относится и Аня Н. Вы, верно, запомнили маленькое эссе, привезенное мною из Киева, про парня по фамилии Юдин, который убежден, что нет ничего выше частной жизни. Считайте это эссе продолжением означенного.

Я ездил в Питер рассказать всем, какое чудо моя книга. Но это повод, а к поводу прилагается моя страсть узнавать мир. Так мой товарищ Коля Расторгуев выразился. Узнавать мир через людей – стало быть, узнавать себя. Наши дамы, окончательно и бесповоротно брошенные нами на произвол судьбы, способны парить над загаженной нами Землей. Это называется левитация. И при этом во время этого парения улыбками рассекать тучи и мглу. То есть нами же, неудачниками мужского пола, установленную обычную для эгоистов среду обитания. К этому чуду неприложимы обычные рациональные мерки.

В Питере было очень холодно, очень снежно, очень одиноко. Ну как тому парню из фильма «Трудности перевода». Я уже вышел из возраста, когда ждешь, пока в гостиницу самого шикарного свойства влетят стайки разодетых девиц самого шикарного свойства, и ты станешь жить по принципу «Иванушек Интернейшнл»: «купи виски для своей киски».

Мне не кажется это достойным времяпрепровождением. Я переждал девиц и был вознагражден. Вспорхнуло восьмое чудо света, это и была Аня Н. Ваши сатирические домыслы относительно дальнейшего развития событий я пресекаю сразу. Она была прикреплена ко мне в качестве помощницы. А вот теперь то, ради чего все затевалось. Аня Н, 29 лет, живет с мамой. Мама хворает.

Папа умер в 49 лет от цирроза печени. У Ани был парень, но у парня была интересная идеология, суть которой: ничего не делать. Поэтому парень – был, Аня Н. закончила Институт культуры. А где культура, там и нищета. Аня Н., чтоб как-то жить, занимается машинами, ремонтирует их. Все это досталось ей от папы, потому что все, что осталось ей от папы, это его улыбка и просьба не оставлять маму и машина советского производства. На ней Аня Н., если есть такая возможность, подрабатывает извозом.

Есть два наблюдения: у кошек не бывает некрасивых поз, и русские девушки самые красивые. Потому что быть русской и быть некрасивой невозможно.

Даже занимаясь извозом, они остаются леди.

Вот про извоз добавил я, а наблюдения вышеприведенные принадлежат Бродскому. Каждый из вас знает такую Аню Н. И кто мы такие, что б дополнять Бродского?!

Белла Ахатовна, я ваш урок усвоил: чтение красивых стихов – занятие немилосердное, но нужно тем, кто хочет оставаться милосердным.

Масскульт – и я в этом смысле картинка с изображением высокой четкости – затягивает в свою воронку каждого, будь он хоть трижды одержимый новатор.

А вот Беллу Ахатовну Ахмадулину воронка не затянула.

Я писал о ней, еще будучи студентом тбилисского журфака, уже тогда в отношении нее сочетая слова «бестрепетная» и «субтильная».

Последний интимный литератор из всех, кого я знаю, полагавший, что строчками небывалой красоты можно добиться ясной погоды в доме и в душе.

Такие люди, наружно уязвимые, внутренне невероятно сильны. Они не яростные, но убежденные поборники главенства частной жизни, при которой, возможно, конечно, иметь гражданскую позицию, но невозможно орать о ней.

Не набат, не колокол, не литавры, но – колокольный перезвон. Даже колокольчиковый – более всего подходящий к ее манерности, избыточности.

Никто прежде не говорил таким штилем о страдании и неприкаянности. Если и пытались, утопали в изобилии общих мест. А ее в сердцах, уличенные в эпигонстве, укоряли в квиетизме, в безучастно-созерцательном отношении к жизни.

В непротивлении.

Но быть красивым человеком – это уже противление. Ужасу, что обступил.

«Скажи тихонечко: я больше не ревную, на пальцы помертвелые подув».

Белла Ахатовна, я ваш урок усвоил: чтение красивых стихов – занятие немилосердное, но нужно тем, кто хочет оставаться милосердным.

Вечная память.

Если вы не видели фотографию с последнего официального турнира Елены Дементьевой, где все участницы этого самого турнира представлены в вечерних платьях, вы многое потеряли в смысле эстетическом. Я сейчас, когда рассуждаю о такой тривиальности, как всесокрушающая красота наших девушек, вспомнил что Боттичелли (тоже, наверно, грузин) тоже поклонник большого спорта, особенно в той части его, где самоутверждаются и доминируют девушки.