Киле Пётр
Шрифт:
В это время Леонард услышал зов: юный граф Орсини звал его на помощь, и он унесся, не сознавая сам куда.
За ним раздался выстрел, который лишь ускорил его полет, и он оказался на палубе корабля, будто никуда не улетал. Рядом с ним стоял юноша, с изумлением озираясь вокруг.
– Граф Орсини?
– Нет, графом я стану в возрасте 27 лет.
– Значит, никогда не станете, - рассмеялся Леонард.
– Я буду вечно юн? Кажется, это лучше всякого сиятельства.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
1
Старинный особняк с пристройками в парке. Гостиная. Сурин и граф Фредерик играют в шахматы.
Сурин, выражая разочарование:
– Пред нами не реальность, - мир теней. Приехали.
Граф Фредерик, делая ход:
– Куда приехали? Нет, сударь, этот мир теней ведь соткан из гор и вод, в которых свет играет, как в драгоценных камнях…
– То в Раю. В Аду, небось, лишь всполохи огня и тьма кромешная. Речь не о том. Пред нами не реальность, так что въехать туда нельзя, а можно лишь разрушить. Похоже, это световой объект.
Граф Фредерик:
– Пейзаж? Скорей жизнь в вечности, как есть.
– Ну, стало быть, вторгаться нам не нужно, а то погрузимся в нирвану, вместо дерзания. Какая тут премудрость?
– Но для кого-то в том весь смысл исканий.
– Как! Вы готовы здесь сойти?
– А что? Устал я и хочу расслабиться.
– Надолго ли?
Граф Фредерик, вскакивая на ноги:
– Хотелось бы иметь свободу выбора!
– Как на Земле, ее у нас скорей всего не будет.
Хрустальные люстры издают звон, дворец сотрясается.
Граф Фредерик, заметив в окна клубы дыма за утесом, где находится замок, и выбегая во двор:
– Осада!
Сурин, последовав за графом:
– Граф, куда вы? С вами я!
– Идет там настоящая война!
Дворец снова сотрясается от взрывов неслыханной мощи, может быть, с началом оползней и настоящего землетрясения. У ворот ограды первый министр и казначей; они с тревогой наблюдают за новыми клубами дыма над замком.
Граф Фредерик строго:
– Откуда вы?
Казначей весело:
– Вы живы, граф? Мы тоже!
– Вы знаете, где принц?
Первый министр выглядит моложе своих лет:
– Мы видели, как принц с началом штурма возвращался в лаборатории изъять, что нужно на случай разрушенья иль захвата одною из сторон, ведущих бой.
Граф Фредерик с недоумением:
– Так, что же, там войну ведет не принц?
Первый министр с живостью:
– К осаде замка приступили группы, вступая в перестрелки меж собою, с ракетными ударами с небес. Восток и Запад – мы меж двух огней!
Казначей с разъяснениями:
– Принц отказался от защиты замка, поскольку мощь противников способна стереть с лица земли здесь все живое.
Сурин с сожаленьем:
– Но принц бы мог испепелить всех разом, как молнией Зевс-громовержец в гневе!
Первый министр, с силой взмахивая рукой, мол, хорошо бы:
– Принц рассудил, покоя здесь не будет. Вступить в войну ударами лучей – привлечь лишь силы к тайне этой мощи, и войнам на Земле конца не будет, пока не превратят ее в пустыню.
Проносятся по горам новые оглушительные взрывы.
Граф Фредерик, опомнившись:
– Постойте! Как же вы здесь оказались, когда в осаде замок?
Казначей превесело:
– Вы живы, граф? Уверены? И я. Всех захватив в заложники, собрали нас на водонапорной башне, с тем устроили для принца западню. Когда явился он на крыше замка, по уговору бросились мы вниз. Ужасно было. Я разбилась насмерть. И вдруг очнулась я… О, радость жизни!
Показываются, по всему, советники, но старцы предстали, кто совсем юным, кто молодым, а кто моложавым.
Сурин радостно, с невольной усмешкой:
– Воистину воскресли вы из мертвых!
Внезапно грохот и сотрясения в горах смолкают, и устанавливается тишина, совершенно необыкновенная, как утренняя или вечерняя, с особым сиянием небес, все усиливающимся, как бывает и на закате.
Вместо реки и далей за нею, возникает горное озеро, сияющее алмазной чистотой глубин, с ущельями, с заснеженными вершинами и долинами, где явно обитали люди. Казалось, природа средней полосы России, воспроизведенная в одном из отсеков Золотого парусника, сомкнулась с видами Альп. Но то была страна света.