– Уж лучше так... – сунув свой тяжелый меч в ножны, Малохин подошел к врагу, наклонился и вынул из его руки легкий кошкодер. – Пригодится.

Он выпрямился, и перед глазами завертелись белесые мушки. Сергей замер, давая им возможность улечься и удивляясь внезапной слабости, но мухи никуда не делись, а сам он медленно и расслабленно осел на землю.

У ворот схватка с подбежавшим монахом закончилась куда быстрее: боярин Григорий, увидев, как выскочивший из угловой двери святой человек метится мечом ему в живот, чуть согнулся и повернулся боком, позволив лезвию безвредно прошелестеть по кольцам панциря, а потом быстро чиркнул черноризника саблей по горлу. Затем неспешно преодолел последние четыре шага и отодвинул засов. Калитка замка гостеприимно отворилась, и внутрь хлынули вооруженные саблями и мушкетонами ратники.

Последними вошли Росин и опричник. Костя посмотрел на распластавшегося с перерезанным горлом монаха, на лежащую немного поодаль мертвую женщину, поморщился, покачав головой:

– Это же сколько душ мы загубили, пока сюда дошли?

– Как ты можешь, боярин? – мягко укорил его Зализа. – Мы человека русского из полона освобождаем, а ты крови убоялся! Грех.

—Забудь, забудь про все, – епископ поднес кубок к губам, закрыл глаза и втянул теплый цветочный аромат. – Представь себе, что этот виноград зрел на ветвях целый год, пропитываясь солнечными лучами, омываемый дождем, замерзающий холодной ночью, согреваемый сухими теплыми ветрами. И каждое жаркое утро, каждая капля дождя оставила в нем свой след, меняя вкус, аромат, цвет...

Однако Инга не разделяла стремление своего повелителя раствориться целиком и полностью в каждой мелочи, способной доставить человеку удовольствие. Она то и дело вздрагивала и крутила головой, пытаясь понять, откуда доносятся неожиданные выкрики, звяканье, стук, нарастающий топот. Обычно в замке царила если и не полная, то относительная тишина.

– Послушай меня, прекраснейшая из женщин, никогда не торопись выхлебать за раз весь сосуд вина целиком. Запомни, этот напиток живой, в нем есть душа. Эту душу нужно узнать, с ней можно поговорить, слиться с ней в единое целое... – хозяин замка сделал маленький глоток, вскинул подбородок, позволяя напитку раствориться во рту, после чего продолжил: – Попытайся узнать из его вкуса, какое у него настроение, какая у него была жизнь. Что за год, единственный в его жизни, выдался на долю этого...

Громко хлопнула дверь. На этот раз оглянулась не только певица, но и сам владелец замка – а по шкурам и драгоценным персидским коврам к ним шли бородатые мужчины, частью одетые в доспехи, частью – просто в рубахах.

– Игорь! – радостно взвизгнула девушка, вскочила с кресла и, промчавшись половину зала, повисла на шее у одного из воинов. – Дядюшка приехал!

– Постой, малышка, – прямо с висящей на шее девицей ратник дошел до стола с поднявшимся на ноги хозяином. – Это он, что ли?

– Да, дядюшка...

– Угу, – Картышев поставил Ингу на пол, а сам со всего размаха врезал ливонцу в челюсть. Дерптский епископ звонко клацнул зубами, со всего размаха грохнулся на спину и обмяк, свалив голову на бок. Из уголка рта потянулась тонкая розовая струйка. – Вот так тебе, с-сука.

Он обошел кресло и взялся за меч двумя руками, примериваясь для удара, но тут Инга неожиданно перепрыгнула кресло и накрыла недавнего господина своим телом:

– Нет! Не дам! Не смей!

– Уйди! – Игорь закружил вокруг, примериваясь добить похитителя, но найти даже щелочки для удара ему никак не удавалось. – Уйди, кому сказал! Инга, уйди дура!

– Не дам!

Один из бояр присел рядом, взглянул в лицо епископа, разочарованно сплюнул:

– Погорячился ты, Игорь Евгеньевич. Его бы поспрошать сперва надобно. Где казну держит, где схроны тайные.

Витязь выпрямился, поднял со стола кубок, проглотил налитое в него вино одним глотком, налил еще:

– Хороша медовуха епископская!

– А-а-а! – в голос завыла Инга, и все мужчины невольно вскинули руки к ушам. – Уби-или-и-и!!!

– Ты давай, собирайся, – с облегчением спрятал меч Игорь. – Домой пойдем.

– Мерзавцы, негодяи, убийцы! – размазывала слезы по щекам Инга. – Кто вас звал? Зачем вы приперлись?

– Да чего ей собирать, Игорь Евгеньевич? – удивился боярин. – Полонянка ведь. Хорошо хоть, одежонка есть, в чем идти.

– Тогда пошли.

– Погодь, боярин, – развел руками витязь. – Замок ведь взяли! Казну надо найти, золото, серебро. Как с пустыми руками возвращаться? Соседи же засмеют! Ты певунью свою успокой, а мы мигом.

Воины, убедившись, что ворогов в покоях у епископа нет, потихоньку потянулись к дверям. Картышев, устав уговаривать племянницу пойти домой добром, поволок ее силой, больно ухватив за руку. В помещении наступила тишина.

Вскоре послышался болезненный кашель. Господин епископ поморщился, еще немного прокашлялся, попытался приподнять голову, застонал и уронил ее назад на пол.

– Нет, я лучше полежу, – одними губами прошептал он и закрыл глаза.

Глава 5

Сопиместкий фогтий

В первую очередь все искали епископского начетника – но тот как сквозь землю провалился. Сгоряча младшие Батовы немного порезали двух сервов, едва не сбросили с башни прачку, повесили служку в колодце вниз головой и здорово помяли обнаруженного среди бочек латника – но у того хватило ума не хвататься за меч, а потому до смерти никого не зарубили. Больше всех старался Прослав, еще помнящий на своей шкуре лютость замкового начетника. Пусть не здешнего, а преданного слуги кавалера Хангана – но все они одинаковы, и всех нужно вешать на деревьях в первую очередь.