— Бабу на друзей променял сука! — Романов снова сплюнул на землю.

— Ничего! — Наумов тоже сплюнул, — Поймёт — поздно будет!

— Да, уж, конечно, она из него вытянет всё до нитки! А потом бросит дурака чернозадого! — Романов вытащил пачку "Столичных" и, протянув вперёд, предложил обоим ребятам.

Волгин отказался, а Наумов взял сигарету и закурил вместе с Романовым.

— А откуда вы знаете такое про неё? — поинтересовался Сашка больше из-за того, чтобы поддержать разговор, чем из любопытства.

— Откуда?! — возмутился Романов. — Да она почти со всем Заводом уже переспала.

— А они, что, женаты?

— То-то и оно: поженился, дурак, недавно втихоря! Никого из нас даже на свадьбу не позвал. Говорит — праздновал только с её родственниками. Своей родни у него нет… Он — детдомовский. Всё это — с её подачи. Не хочет, блядь, чтобы он с друзьями дружил… Думаешь, он ей нужен? Не он — а его квартира с автомобилем!

Романов жадно затянулся несколько раз, тяжело выпустил дым.

— Сегодня работы не будет, — добавил он, обращаясь к Сашке. — Черномазый всё сварит — и тогда мы будем доски на стеллажи класть. Я выбью сотню на это дело — раскидаем между собой поровну, а ему — хрен!

— Правильно! — согласился Наумов.

Володя подвёз ребят до метро.

— Приходите в Подвал через неделю, — сказал он на прощанье, приоткрыв окошко своего автомобиля. — А лучше — созвонимся заранее, чтобы все пришли одновременно.

Спустившись в метро, Волгин расстался с Наумовым, так как ехать обоим нужно было в разные стороны.

"Так он мне и позвонит!" — подумал Сашка, входя в подъехавший поезд. — "У них там своя команда сколочена… А меня терпят только лишь так, по старой памяти… И зачем я туда таскаюсь? Хочется доделать радиостанцию, конечно… Но конца работе не видно… Каждый раз придёшь — не успеешь просверлить двух отверстий — обязательно требуется работа для нужд Подвала".

Было жалко пропавшего вечера. Придя домой, Сашка почувствовал опустошение и усталость.

"Скорее спать", — подумал он, закутываясь в одеяло, — "Завтра — снова на Завод".

— Володя, а почему ты не ругаешься матом? — спросил Сашка дворника, неожиданно для себя сделав это открытие.

— Матом? А зачем? Русский язык и без мата достаточно богат. Так я считаю! — ответил Володя и добавил: — Ведь надо же как-то противостоять! Иначе засосёт!

— Что засосёт?

— Как что? — удивился дворник. — Жизнь!

— Значит материться — это жизнь, и ты противостоишь жизни?

— Наоборот. Без мата — нормально. А мат — это первобытный век, когда человек не умел или не умеет нормальными человеческими словами выразиться.

— Так-то оно так, — согласился Саша, — Но с матом как-то веселее! Можно пошутить послаще. К примеру, взять какой-нибудь анекдот. Хотя бы этот: Сидит Петька на рельсах, а к нему подходит Чапаев и говорит: "Что, твою мать, расселся?! А ну, подвинься!" — Сашка засмеялся. — Как же тут можно без мата, а? Будет не смешно.

— Почему — не смешно? Ты хотя бы понимаешь соль этого анекдота?

— Соль? Так, ведь, вся соль-то как раз в матерных словах: "твою мать…" и прочих!

— Эх! Старик! Ничего ты не понимаешь! Это же очень старый анекдот! И соль в нём вовсе не в матерных выражениях, а в том, что тут показывается тупость Василия Ивановича: зачем Петьке двигаться?

— Как зачем? Чтобы Чапаев сел рядом с ним.

— Зачем, спрашивается, двигаться — если рельсы — длинные?

Сашка задумался.

— А ты — прав! — согласился он, — А я об этом как-то и не думал… Наверное и тот, кто рассказал мне этот анекдот, сам не понимал этого… — Сашка вспомнил, как Славка Потапкин когда-то давно рассказывал этот анекдот, и все в Подвале дружно смеялись над матерными неологизмами.

— Вот и получается, старик, — продолжал Володя, — Мат занимает главное место, затмевая собою суть! А вообще-то, насчёт анекдотов ты — прав! — Володя остановился, чтобы прикурить. — Например, вот такой анекдот: Носильщик на вокзале видит, что кто-то без его ведома нагрузил на его тележку целых десять чемоданов, и кричит: "На хрена до хрена нахреначили?! А ну, расхреначивай нахрен к хренам!" Вот тебе пример выразительности русского языка, пусть и матерного, в данном случае!

— А как насчёт другого анекдота? — подхватил Сашка, окончив смеяться.

— Сидит на террасе князь, с бокалом вина, — начал рассказывать Сашка, — . "Князь, не хотите ли чашечку кофе?" — спрашивает графиня…

Володя перестал курить. Анекдот был ему незнаком.

— Ну? А дальше? — не удержался он, видя, что Саша нарочно испытывает его терпение, сделав паузу.

— А разве ты не знаешь этот анекдот? — как бы нарочно удивился Саша и продолжил:

— Князь, не желаете ли вы чашечку кофэ?" — спросила снова графиня, подходя ближе.