– Может, ты и вправду ведьма? – спросил он. – Думаешь, испугался?

– Чего же глаза опустил?

– Надоело. – И Гриша снова взглянул на Леру.

– Не говори ничего.

– Идет.

Они снова уставились друг другу в глаза. Лера припоминала, как ей удалось понять Анну Ивановну там, в питерской квартире, у окна. Но с Гришей не получалось. Она видела просто глаза и ничего больше. Лера разозлилась на самодовольную усмешку, которая ее отвлекала. Добраться до мыслей Гриши оказалось невозможно. «То ли он ни о чем не думает, – проносилось у нее в голове, – то ли я что-то не так делаю. А может быть, не со всеми получается? О чем же я тогда вспомнила, когда все произошло? – Она старалась сосредоточиться, но ей все время что-то мешало. – Ладно, не хочешь открываться, не надо, – слегка прищурившись, мысленно говорила она Грише. – Тогда засни. Засни. Засни. До утра. И не вспоминай о нас. Ты приехал, напился и отрубился».

Лере понадобилось много раз повторить про себя эти слова на разные лады, прежде чем она увидела, что Гришины глаза начинают медленно закрываться. Он стал раскачиваться из стороны в сторону и оседать на пол. Она схватила его покрепче, чтобы не упал, и потихоньку повела в сторону кресла. Вика затушила сигарету и подошла поближе.

– Что с ним? – шепотом спросила она.

– Тсс, – тихо произнесла Лера и показала глазами, что требуется помощь.

Они вдвоем довели Гришу до кресла.

– Что ты с ним сделала? – продолжала выяснять Вика.

– Притомился, не видишь, что ли?

– Как?

– Я и сама не поняла.

– Он не проснется?

– Надеюсь. Уходим. Надо с Игорем поговорить, а потом…

– Кто это – Игорь?

– Официант. Он обещал кое-что рассказать.

Найти коттедж номер один оказалось не так-то просто. Подруги кружили среди сосен, пока не поняли, что заблудились. Впереди что-то заблестело, и они, пройдя еще немного, вышли к озеру. Небольшое вытянутое водное пространство было безмятежно. Ни ветерок, ни рыболов не нарушали его покоя. С другой стороны озера они заметили несколько катамаранов, а на берегу – строение чуть больше собачьей будки.

Добравшись до домика и увидев надпись «Прокат лодок, катамаранов и гидроциклов», они постучали в окошко. Никто не спешил откликаться на зов. В домике было по-прежнему темно и тихо.

– И тут никого, – констатировала Вика. – Куда все подевались?

– Давай посидим. Посмотри, как хорошо.

– Снова за свое? Тебя что-нибудь интересует, кроме окрестных пейзажей?

– Давай покатаемся на катамаране, – предложила Лера.

– Точно, у тебя от деревенской жизни в голове помутилось что-то. Правильно Федор говорит…

– Спелись? Как хочешь, а я покатаюсь. – Лера стала спускаться к катамаранам.

– Погоди! – бросилась за ней Вика. – Что делать, ума не приложу. Не оставлять же тебя одну…

– Что хочешь, – сказала Лера, продолжая идти к воде.

Около катамаранов они снова заспорили. Вике вовсе не хотелось кататься. Она решила поискать в одиночку коттедж Игоря, взяв с Леры обещание не уходить с озера.

Лера отплыла подальше от берега и откинулась на сиденье. Вокруг была такая умиротворяющая тишина, что хотелось забыть обо всем на свете. По сравнению с блаженством, в котором она пребывала, уже ничего не казалось настолько важным. Все отодвинулось на второй план. «Неизвестно, как сложится дальше, – думала она, глядя в беззвездное небо, – хоть напоследок посмотрю на эту красоту».

К ночи похолодало, но от озера, нагретого за день солнцем, исходило тепло. Лере захотелось искупаться. «Неизвестно, как поведет себя в воде парик, и косметика наверняка размажется, – отговаривала себя она, пробуя воду рукой. – Вика разозлится, и так уже думает обо мне неизвестно что – Федор постарался, наговорил. А ведь раньше мне приходилось защищать Вику перед Федором. Он невзлюбил ее, как только увидел. Когда это было? Так давно, что уже и не припомнить… Вроде на какой-то тусовке… Точно, был праздник, мы отмечали всей группой. И Люсьена Георгиевна тоже была…»

Тогда Лера столкнулась с Федором после долгого перерыва. Он посмотрел оценивающе на Вику, а затем поволок Леру в какой-то закуток.

– С кем ты связалась? – накинулся он на Леру, как только они остались одни.

– Это моя жизнь. Я же в твою не лезу. Вот и будь любезен…

– Немедленно уходим.

– И не подумаю. Я уже достаточно взрослая. И прекрати вести себя так, словно ты мой отец. К тому же тебя ждут.

Федор обернулся. Неподалеку стояла Люсьена и смотрела на них.

– Мы вернемся к этому, – произнес Федор и, подойдя к Люсе, принялся что-то негромко ей объяснять.

Лера разыскала подругу и предложила уйти. Вика заартачилась, и Лера, не захотев ничего объяснять, ушла одна. Дома она не могла уснуть, возмущенная категоричностью Федора. Она рассматривала потолок и думала, чем же ему так не понравилась Вика, что он с ходу стал говорить о ней гадости. «Как можно быть таким несправедливым? – мысленно разговаривала она с Федором, пытаясь объяснить, насколько он заблуждается. – Как можно так, не зная человека, объявлять его неизвестно кем и запрещать с ним общаться? И почему он думает, что имеет право решать, с кем мне дружить, а с кем – нет? Если объективно, его Люся – та еще штучка. Злющая и вредная. Но я никогда не высказывалась по этому поводу. И в отношения их не лезла. Раз он с ней – значит, ему это нужно. И не мое дело навязываться с комментариями. Почему же он не понимает таких простых вещей?..»