Лекси почувствовала, как ее сердце болезненно забилось. Могло ли это быть правдой? Отец угрожал ему? Поэтому Сэм бесследно исчез, даже не попрощавшись с ней? Лекси вспомнила, как сильно взбесился отец, узнав их секрет. Раньше она была любимицей, папиной дочкой, а теперь впервые в жизни оказалась мишенью, и он полностью сломил ее.

Эви взяла на себя заботу о семье, когда ушла мать. Няни и помощницы по хозяйству, которых нанимал отец, не могли сравниться с Эви. Она была тем человеком, к которому всегда можно обратиться. Она неустанно следила, чтобы у них было все необходимое.

Бэлла, средняя сестра, была хронически больной и невероятно застенчивой девочкой. От нее никто ничего не ждал. Отец не скрывал, что чувствует отвращение к болезни дочери, и ее скромность тоже была далеко не плюсом. Он считал позором для семьи иметь дочь, которая краснела и не могла связать двух слов в компании незнакомых людей.

Так как Лекси росла без матери, она идеализировала отца. Где-то глубоко внутри она жутко боялась того, что он покинет ее, если она не будет угождать ему. Играя роль светской барышни, Лекси всячески старалась быть нужной. Почти всегда ее окружали люди, ей это нравилось, и она использовала любую возможность продемонстрировать свои таланты. Уже в пять лет она подносила блюда с канапе, как опытная хозяйка. И с каждым годом совершенствовала свое мастерство. Лекси помогала отцу организовывать вечеринки, а затем купалась в его одобрении. Его похвала была для нее эликсиром жизни. Только так она могла чувствовать его близость.

Возможно, Сэм просто все выдумал. Ее отец никогда бы не зашел так далеко. Воспоминания, зарытые глубоко внутри, всплыли на поверхность — ярость отца, насколько долго ей пришлось стараться, чтобы снова вернуть его расположение, чего только не пришлось сделать, чтобы он не узнал о ребенке… Внезапно она очень остро ощутила предательство самого близкого человека.

Ее зубы впились в нижнюю губу, когда она подняла взгляд на Сэма. Она должна знать точно.

— Мой отец действительно угрожал твоей карьере? — спросила она.

По лицу Сэма невозможно было понять его мыслей.

— Сейчас это уже не важно, — сказал он. — У нас бы все равно ничего не вышло. Я был слишком сосредоточен на исследованиях, чтобы уделять тебе столько времени и внимания, сколько нужно. Это просто был безумный, движимый похотью порыв. Мне следовало лучше себя контролировать.

Лекси почувствовала, как болью отдалась грудь. Если бы она только знала… Если бы знала, что у Сэма не осталось другого выбора, кроме как уйти. У нее разбивалось сердце при мысли о том, что все могло бы получиться. Мука казалась нестерпимой. Были бы у их ребенка карие глаза и светло-каштановые волосы или он был бы голубоглазым со светлыми локонами? Мальчик или девочка? Если бы все сложилось иначе, их малыш сейчас готовился бы к школе. Он учился бы читать, заводил друзей, рисовал пальцами, лепил из пластилина — занимался бы милыми вещами, которые делают все дети.

Лекси так боялась реакции отца на беременность, что быстро приняла решение, оказавшееся самым сложным в ее жизни. Она не чувствовала себя готовой к материнству. Она так и не смогла обсудить это с кем-либо, просто скрыла ото всех. Даже ее сестры не знали. Лекси забронировала себе место в клинике подальше от города, где ее имя не было так известно. Она стойко вынесла то, как из нее безразлично извлекли ребенка Сэма, но морально была полностью сломлена. Грусть, пожиравшая ее, никак не отступала.

Лекси с трудом осознавала, что все еще находится в людном баре, она вдруг невероятно остро ощутила свое одиночество. Словно вокруг нее выросла стеклянная стена, непроницаемое ограждение, заточившее ее внутри собственной печали.

— Почему ты продолжаешь называть меня Алексис? — спросила она. — Я не понимаю, почему ты не можешь обращаться ко мне Лекси, как раньше.

У Сэма от раздражения на лбу пролегли глубокие морщины.

— Ты знаешь почему, — ответил он. — Нам нужно сохранять определенную дистанцию.

— И насколько большой она должна быть? — поинтересовалась Лекси. — Я привязана к больнице и не уйду только потому, что ты вернулся в город. Ты не можешь притворяться, что ничего не было. Потому что это было, Сэм, и никакие твои слова или действия ничего не изменят.

— Не надо, Алексис, — предупредил Сэм. — Не пытайся сделать из нашей интрижки что-то большее. Ты связалась со мной, только чтобы насолить отцу. Он назвал это актом неповиновения.

Лекси смотрела на него, хотя слезы, как кислота, жгли глаза, и только фантастическим усилием воли удерживала их. Как все могло оказаться еще хуже? Неужели одной угрозы было недостаточно? Неужели папа действительно сказал такое, а потом нагло соврал? Как мог родитель, которого она обожала, разрушить ее отношения с мужчиной, единственной любовью? Правда обрушилась на Лекси сокрушительным ударом. Отец предал ее, поставив свои интересы выше ее счастья.

— Он так сказал тебе? — с трудом выговорила она.

Сэм на мгновение закрыл глаза, надеясь, что все происходящее — страшный сон, и Лекси исчезнет, когда он откроет их.

— Я не хочу становиться причиной ссоры между тобой и отцом, — произнес он. — Наши отношения все равно бы долго не продлились. У нас нет ничего общего. Мы шли абсолютно разными дорогами.

— Ты — мистер Амбициозность, а я — пустоголовая светская бабочка, способная думать только о бутиках и вечеринках? — уточнила она. Эмоции раскаленной лавой затопляли ее.