«Бакарди» как старинная кубинская фирма славилась своим патриотизмом и принципиальностью, и Бош и другие руководители компании долгие годы трудились над укреплением этой репутации. Ром «Бакарди» рекламировали как «Sano, Sabroso, y Cubano» — «Полезный, вкусный и кубинский». В восемнадцатую годовщину того дня в 1868 году, когда плантатор Карлос Мануэль де Сеспедес освободил своих рабов и начал борьбу за независимость Кубы, на рекламе «Бакарди» появилась пара воздетых к небу черных рук с разорванными цепями на запястьях и знаменитые слова Сеспедеса, обращенные к его рабам: «С этого момента вы свободные люди — такие же, как и я». На праздновании юбилея страны в мае 1952 года компания вывесила на весь шестиэтажный фасад своей кубинской конторы огромный кубинский флаг. В этом году было подготовлено переиздание «El libro de Cuba», и руководству «Бакарди» снова предложили вписать туда несколько фраз о своей компании — как и в издании 1925 года. В статье под названием ««Бакарди», великое кубинское предприятие» говорилось о расширении фирмы за рубеж как об «экспансии, небывалой среди подобных кубинских корпораций», и подчеркивалась «череда даров Родине», которые принесла фирма за четыре поколения.

Размахом «Бакарди» уступала лишь одному предприятию на Кубе — производителю текстиля «Textilera Ariguanabo, S.A.», которым владела американская семья.

«Бакарди» производила самые популярные марки рома и пива на Кубе и поэтому была тесно связана с национальными празднествами. К 1950 годам компания стала крупнейшим на острове корпоративным меценатом. Эмилио Бакарди и его жена Эльвира Капе первыми начали покровительствовать искусствам, основав Музей Бакарди, Библиотеку Эльвиры Капе и Академию изящных искусств — все в Сантьяго. В 1940 годах была учреждена Премия Бакарди за лучшую книгу о герое войны за независимость Антонио Масео. В Гаване обшитый деревянными панелями бар в бельэтаже Дома Бакарди в стиле ар-деко стал одним из главных интеллектуальных салонов в столице — там проходили лекции, чтения, литературные диспуты с участием выдающихся кубинских поэтов и писателей — в том числе Алехо Карпентьера и Николаса Гильена. Кубинская балерина Алисия Алонсо стала звездой именно благодаря тому, что «Бакарди» покровительствовала ее труппе «Балет Алисии Алонсо», которая после 1959 года превратилась в Национальную балетную труппу Кубы.

Кубинцы питали особенную страсть к танцевальной музыке и бейсболу, и имя Бакарди было связано и с тем, и с другим. Компания финансировала бейсбол на Кубе с 1880 годов, когда выставила на летний чемпионат команду Сантьяго. К двадцатому веку команда «Каса Бакарди», игроки которой набирались из числа работников завода, стала полупрофессиональной организацией. Связь «Бакарди» с бейсболом была самой естественной: кубинские фанаты даже в самых заброшенных парках наблюдали за игрой со стаканом «Бакарди» или «Атуэя» в руке. На табло главного стадиона в Гаване красовались огромные рекламные плакаты «Бакарди» и «Атуэя», а когда в начале 1950 годов была организована первая прямая телетрансляция бейсбольного матча на весь остров, ее коммерческим спонсором было пиво «Атуэй». На крупном плане было видно, что в будке комментатора за спиной Маноло Ортеги, популярного спортивного обозревателя и журналиста, висит большая красная эмблема «Атуэя», а рядом с ним на столике — банка этого пива. Самый популярный кубинский бейсболист сороковых-начала пятидесятых годов Роберто Отрис, уйдя из большого спорта, нанялся на работу в «Бакарди» — официально он был продавцом, однако на самом деле отвечал за связи с общественностью.

Так же масштабно «Бакарди» поддерживали и кубинских музыкантов. В сороковые-пятидесятые годы кубинцы в основном слушали музыку по радио, а самой популярной программой был «Час «Бакарди»», который передавала станция «См-Эм-Кью»; в этой передаче выступали музыканты, возглавлявшие хит-парады тех дней. Кроме того, «Бакарди» была спонсором музыкальной передачи на «Радио Прогресо», где выступал знаменитый оркестр «Сонора Матансера» и его солистка Селия Круз, в течение нескольких лет заслужившая международную славу «Королевы Сальсы». Каждое Рождество компания финансировала общенациональный музыкальный прямой эфир «танцевальной музыки», который длился до четырех часов ночи и был призван обеспечивать «присутствие нашей неповторимой кубинской музыки в каждом доме и на каждом празднике» — разумеется, вместе с ромом «Бакарди». Во время рекламных пауз радиоведущие призывали слушателей «отправиться в бар и заказать «Куба либре» себе и спутнице!» Когда кубинские гуляки пили «Бакарди», то имел и полное право чувствовать, что прославляют свою родину: Друзья, «Бакарди» чище и вкуснее любого импортного напитка — к тому же он более кубинский! Он создан для жаркого кубинского климата — а значит, полезнее для нас… Так поднимем же бокалы «Бакарди»! Он сделан на Кубе, чтобы радовать всю Вселенную!

Подобными рекламными кампаниями «Бакарди» прославляла тот самый стиль жизни «ром и румба», который Фидель Кастро и прочие революционеры впоследствии заклеймят декадентским. Однако с точки зрения Бакарди никакого противоречия между кубинским патриотизмом и кубинским жизнелюбием не было. Смысл был не в том, чтобы поощрять изнеженность и уход от действительности, а в том, чтобы кубинцы были довольны собой и горды своей страной — даже когда плясали всю ночь напролет.

Сами же Бакарди обставляли собственные праздники донельзя демократично. В Сантьяго, знаменитом на всю страну своими разнузданными вечеринками, мужчины, а иногда и женщины из семьи Бакарди имели репутацию завзятых гуляк. Они славились щедростью в барах частного клуба «Сан-Карлос» в центре города и в отеле «Венера» напротив. Если единственным способом добиться, чтобы заведение оставалось открытым спустя полчаса после официального окончания работы, были щедрые чаевые бармену и заказ еще по стаканчику для всей компании, всегда находился кто-то из Бакарди, кто был готов раскошелиться. Любимым членом семьи был Даниэль Бакарди, душа общества и внук Эмилио, который к началу пятидесятых годов отвечал за работу «Бакарди» в Сантьяго. Даниэль был лицом компании «Бакарди» и относился к этой обязанности весьма серьезно: регулярно объезжал все крупнейшие ночные клубы, бары, рестораны и прочие заведения и рекламировал там и имидж, и продукты компании. Он был человеком состоятельным, однако друзья его принадлежали ко всем слоям общества и любили его за простую манеру держаться и легкое отношение к работе и к жизни. В семье любили рассказывать историю о том, как однажды Даниэль вернулся домой на рассвете после затяжного кутежа и обнаружил, что его жена Грасиэла уже встала и ждет его на пороге, естественно, недовольная, что он так долго отсутствовал. «В такое время домой не возвращаются», — сердито сказала она. «Точно, — кивнул Даниэль. — В такое время уже уходят на работу». И, не заходя в дом, повернулся и направился в контору «Бакарди».

Даниэль был знаменит способностью пить, не пьянея. Один молодой в ту пору сотрудник «Бакарди» многие годы спустя вспоминал, что Даниэль вполне мог за ночь прикончить с несколькими друзьями пятую часть галлона белого рома «Карта Бланка» и наутро появиться на заводе или в конторе — твердо держась на ногах, с безупречно ясной головой и готовый решать любые рабочие вопросы.

Кутежи под патронажем «Бакарди» достигали в Сантьяго пика в июле — во время ежегодного карнавала, самого роскошного на всей Кубе. В три дня карнавала ни о какой работе в городе и речи не шло, а на улицах пили и танцевали толпы народу. Изюминкой праздника был ежегодный парад и состязания comparsas — местных самодеятельных ансамблей. Каждая comparsa состояла из десятка или больше местных жителей в причудливых костюмах, которые играли на барабанах-конга или рожках, били в бубны, трясли маракасами и даже колотили в сковородки в ритме зажигательной конги. Те, кто не играл на музыкальных инструментах, по старинной сантьягской карнавальной традиции выстраивались в цепочку за спиной у остальных и танцевали — так и теперь танцуют конгу во всем мире. На перекрестках жарили молочных поросят, а уличные разносчики продавали ром и пиво. Руководство «Бакарди» всегда выдавало своим работникам премию размером до ста долларов перед самым карнавалом, так что сотрудники «Бакарди» были среди самых веселых гуляк и следили за тем, чтобы фирменный ром лился рекой. Веселье не прекращалось ни днем, ни ночью.

К 1950 годам сантьягский карнавал, в сущности, превратился в праздник «Бакарди» — так тесно он был связан с местной фирмой. «Бакарди» помогала украшать весь город светильниками и флагами и предлагала премию за самый нарядный квартал, а также проводила конкурс «Королева карнавала». Всякий, кто мог предъявить этикетку одного из разнообразных товаров, произведенных в Сантьяго, в том числе пива «Атуэй» и рома «Бакарди», имел право голосовать за самую красивую и царственную кандидатку.

Каждый июль на карнавал в Сантьяго съезжались толпы туристов со всей Кубы, поэтому никто не обратил особого внимания на караван из пятнадцати автомобилей, набитых молодыми людьми, который выехал из Гаваны 24 июля 1953 года. Лишь несколько человек знали в точности, куда они направляются. Остальные знали только, что им предстоит принять участие в какой-то «революционной» военной операции под руководством человека, который ехал в передней машине — взятом напрокат синем седане, «бьюике» выпуска 1952 года. Этим человеком был Фидель Кастро.