– Будет тебе сейчас хренок! Если сын комедь ломает, хрен тебе в задницу, и вон из губернии. Да рекомендательных писем не дам!

– Ну, князь, дорогой, как Вы дурно изъясняетесь, довольно, любезный, идем уже к молодому человеку, может, он уж и не болен вовсе, микстуры и капли мои свое дело сделали?

Князь и доктор вошли к спальню к молодому Владимиру, он уже не спал и с некоторым недоумением уставился на вошедших.

Князь был явно разъярен, доктор напуган.

Да, попал я в переделку, подумал Владимир, интересно, что рассказал "батюшке" доктор, или уже все разболтал?

– Ну-с, присаживаясь рядом с "больным" сказал доктор, - Как Ваше драгоценное здоровье?

– Ох, не очень. Больно голова гудит, - застонал Владимир.

– Гудит?
– надвигаясь на него, прошипел князь, - а на коне своем полоумном скакать - голова не гудит?

– О чем вы, батюшка? Вот вам истинный крест, я в постеле лежал и никуда отсель не выходил. Даже в сад подышать!

– Отцу привирать изволишь? Все, завтра под венец! И думать не моги - завтра будешь женат!

– Нет, батюшка, не буду. Если только на Полюшке.

– Что? Ты жених Марии. И думать не смей об Полине. Она другому просватана.

– А он ее не возьмет!

– С чего бы это? Такую барышню воспитанную, красавицу, да не взять?

– А что ж ты мне некрасивую и злую Марию в жены подобрал? Да еще колченогую!

– Значит так надобно. А она очень даже и ничего и не злая вовсе. А что прихрамывает чуть, так это даже пикантно!

– Вот сам на ней и женись!
– обнаглел Владимир. Мало того, что он ему не сын, так еще и набрался наглости так разговаривать.

Коли узнает, что сынок его совершенно в другом месте сейчас, подумал Владимир, а вместо него - самозванец - ох, запорет до смерти! Хотя, нет - кто ж потомков порет-то? Я ему вроде как прапраправнук? А леший его знает, кто я ему...

– Что? Ты как смеешь отцу указывать, что ему делать, а что нет? И почем знаешь, что Полинку твою теперь жених замуж не возьмет?

Владимир на минуту замолчал, потом поднял свои голубые глаза и, с бесшабашной улыбкой посмотрел на "отца":

– Я тебя просил, чтобы ты меня к Полюшке сватал?

– Мало что! Я делаю все, как сам захочу!

– А я? Что не твоих кровей? Я тоже делаю то, что САМ захочу!
– гордо подняв подбородок, проговорил Владимир.

Доктор весь сжался, и сидел в уголочке на стуле, не подавая никаких признаков жизни... Ой, что будет, думал он, что же будет? Коли про все старому князю известно станет. Коли дознается, что перед ним неизвестно кто?

– Ну, - слегка нахмурившись, кивнул князь, - моих кровей. И что с того?

– А вот что - барышню Полину я обесчестил! Затащил в кусты прямо из воды и там же сделал с ней, сам знаешь что... Ты, бывалоче, и не такое вытворял!

– Что? Что ты сделал? Да как ты смел, чертово отродье, - слегка осекся, поправил сюртук, и воскликнул - Так я со дворовыми.... Наследства лишу, вон прогоню, вместе с твоей Полинкой. Мне нужны были земли Васильчиковых, а теперь они уплывают! Похотливый ты павиан! Вон из дома, чтобы я тебя больше не видел!

Владимир решил воспользоваться моментом, вскочил с кровати, схватил свои вещи, подошел к окну и был таков.

Работающие в саду дворовые и гуляющие там же гости видели только пятки молодого князя в ночной сорочке и колпаке, улепетывающего их дома.

Князь рухнул на его кровать, закрыв лицо руками, его трясло, врач с облегчением вздохнул, и подошел к старому князю.

– Позвольте воды, Ваша сиятельство? Или капелек?
– запричитал доктор возле старого князя.

Князь убрал руки от лица, и удивленный доктор увидел смеющегося старого князя. Он умирал со смеху, лицо у него покраснело, из глаз текли слезы.

– С вашим сиятельством все в порядке?
– удивленно спросил врач.

– Пшел вон, лысая обезьяна!
– заорал князь, - и опять захохотал.

Быстро выскочивший из дома врач, перебирая короткими ножками, прошел по лужайке и через центральные ворота подошел к аллее, где его ждал его экипаж. Он обдумывал то происшествие, чему только что был свидетелем и не мог понять, от чего так смеялся князь или он помешался рассудком?