– В молодости, помимо плавания, я занимался боксом. Был кандидатом в мастера спорта. Мог бы одним ударом свалить быка. Но за всю свою жизнь не обидел даже букашки...
В небольшую деревню на Брянщине со странным названием Сытая Зегзица следователь и инспектор угрозыска отправились назавтра, с рассветом. Надо было проверить алиби Юрия Васильевича Лебедева: действительно ли он находился у родителей с пятницы до воскресенья. Прокурор Шеремет помог достать машину. За руль села Кармия Тиграновна.
Сытая Зегзица раскинулась на небольшом косогоре. Залитая солнцем, пахнущая летним разнотравьем. Шла косьба, на лугу сушилось сено.
Дом Лебедевым выделялся среди других изб - был сложен из кирпича. Остальные все - деревянные.
Василий Федорович, отец тренера, сидел на завалинке у своего сарайчика, о Грелся на солнце. По его словам, он только недавно стал выходить на улицу болел.
Агеев сказал, что хочет побеседовать. Лебедев-старший гостеприимным жестом пригласил следователя в дом, а "шоферу" предложил "попастись" в огороде, отведать даров земли.
На их участке вдоль забора стоял ряд кустов, обсыпанных красной и черной смородиной, рдел малинник крупной ягодой.
Кармия Тиграновна не без удовольствия последовала совету.
В доме Василий Федорович посетовал, что нет хозяйки - поехала в райцентр. А то бы попотчевала гостей обедом. Но чаек можно сообразить. Виктор Сергеевич вежливо отказался и спросил, давно ли навещал стариков их сын. Лебедев-старший сказал, что на Юрия жаловаться грех, не забывает. В последний раз приезжал совсем недавно, в позапрошлую пятницу. И пробыл до воскресенья.
Агеев сразу охладел к разговору - алиби тренера подтвердилось. Но старику, видать, хотелось поболтать. Он стал нахваливать сына. Прознал, мол, что отец свалился с простудой, - тут же примчался. Помня, что Лебедев-старший с недоверием относится к лекарствам из аптеки, прихватил с собой бутылек с горилкой. Для лечения...
– С горилкой? – насторожился следователь.
– Я даже не разрешил открыть, - с благоговением произнес старик, показывая на буфет, в котором красовалась четырехгранная бутылка. – К праздникам берегу...
"И тут горилка с перцем, - подумал следователь. – Впрочем, она пользуется успехом. Как в Риге - бальзам, а в Белоруссии - "Беловежская"..." Тем временем Карапетян уже успела наладить контакт кое с кем из соседей ("плоды земли" она попробовала только так, на ходу).
Свежему человеку в таких заброшенных в глуши поселках, как Сытая Зегзица, особенно рады.
Одна из соседок пригласила Кармию Тиграновну к себе в дом, напоила молоком. При этом рассказала, что у несчастной буренки в новогоднюю ночь волки загрызли теленка.
– Что, лютуют? – поинтересовалась инспектор, прихлебывая холодное, из погреба, молоко.
– Нынешней зимой - ого-го! – ответила хозяйка. – Зима суровая была, затяжная. Волки оголодали так, что житья не стало. Совсем обнаглели: средь бела дня наведывались в деревню. А уж по ночам... Хорошо, что наши районные власти не поддались на сладкие речи о пользе волков. Написали прямо в Москву, а оттуда скоро какая-то комиссия приехала. Поездили эти ученые по нашим местам, посмотрели, посчитали, сколько убытка от серых разбойников, и дали указание: не церемониться, изводить.
– Ну и как - извели всех?
– Всех или нет - не знаю, а вот что охотники их постреляли немало, так это точно. Наш сосед Василий Федорович рассказывал, а он врать не станет... Сам участвовал...
– Вы имеете в виду Лебедева?
– Ну да. Он раньше у нас на деревне был первым волчатником. Знал, где эти матерые водятся. А сейчас хоть сам и не стреляет, здоровье не то, а все равно - чуть что, к нему идут. Даже московская комиссия на поклон приходила. Сама видела, как на легковушке подкатили, стали уговаривать Василия Федоровича, чтобы он посоветовал, где лучше отраву разбросать...
– Какую отраву? Для кого? – насторожилась инспектор.
– Как для кого? Понятно, для волков. Иных постреляли, иных потравили...
Кармия Тиграновна поблагодарила женщину за угощение и поспешила к дому Василия Федоровича.
Агеев, видимо, уже собирался распрощаться со стариком.
Инспектор отвела следователя в сторону, передала ему услышанное от соседки.
– Значит, яд? – взволнованно переспросил Агеев. – А какой?
