– Все, никаких продолжений! Я схожу на берег, – я вырвала свою ногу у него из рук.

– Нет, нет, милая, не так быстро, нас ждет небо в алмазах. Я ни за что не остановлю катер.

– Нас ничего не ждет, я больше не буду играть по вашим правилам. – Я прыгнула в воду. Вода была холодной, я чувствовала течение. Тут я увидела, как что-то упало в Сену, недалеко от меня. Это был спасательный круг.

– Джейн, никогда не думал, что английские девушки такие нервные, – кричал мне вслед Эндрю.

Я вышла на берег Сены, на каменистую набережную. Теплая парижская ночь, напоенная ароматами цветов, околдовывала с первого вздоха, мимо проходили влюбленные, и мне было необыкновенно хорошо на душе. Казалось, что весь мир вокруг изменился, он больше не таит в себе скрытую опасность. Пусть мой поступок был нелепым, но я сделала это. Я перестала быть жертвой раз и навсегда. Теперь я диктую свои условия. Конечно, это глупо, но после всего, что со мной было, я могу позволить себе немного игры и наивности. Я совершила что-то очень важное, переступила Рубикон, вышла на новый уровень человеческих отношений, теперь все подонки мира будут у моих ног, – криво улыбнулась я и отправилась ловить такси.

Дома я долго не могла успокоиться: слишком много новых впечатлений. Мы долго говорили с Пьером, который приехал сразу, как только я вернулась домой, я пыталась убедить своего друга в том, насколько абсурдна его затея. Я рассказала ему о том, что происходило на катере, не упоминая об эпизоде с обувью. Пьер тоже нервничал, он кричал, что я не хочу ему помочь, его дочь в ужасной беде, а я его совсем не люблю. В конце концов мы договорились, что завтра последний день, когда Ирен показывает мне Париж, и если никакого результата не будет, завтра полиция возьмет Эндрю, а дочь моего возлюбленного отправят в клинику на лечение.

– Господи, но она не сможет, Ирен сбежит оттуда просто из принципа, она не терпит, когда что-то делают против ее желаний, я ее знаю. Или она сломается там. Она догадается по поводу Эндрю и никогда не простит меня.

– Пьер, ну что ты хочешь от меня? Я не могу заставить ее бросить наркотики, я не врач, не психолог, не Господь Бог, в конце концов. Она колется героином, видимо, уже давно, ей нужно лечение. Вот и все, что мне удалось выяснить. Что еще ты хочешь? Какая еще информация может помочь? – я тоже перешла на крик. – Узнать, какими шприцами она пользуется?

Тут Пьер разрыдался, закрыв лицо руками. Мне стало жаль его.

– Милый, прости меня. Я попробую убедить ее изменить свою жизнь.

– Лариса, это бесполезно. Я не знаю, что делать, мы в полном тупике.

Он встал, налил себе коньяку:

– Нам нужно немного отвлечься. Ты не хотела бы вложить свои средства в бизнес, в нашу корпорацию? Прибыль будет гораздо больше чем в банке. Каков точный размер твоего капитала? Ты так и не сказала мне этого. Ты могла бы войти в совет директоров. Неужели тебя совсем не интересует мир большого бизнеса? Многие люди считают его крайне увлекательным, он чем-то напоминает игру в покер. У нас появилось бы столько общих тем, я бы объяснял тебе все. У тебя была бы новая цель в жизни. Нельзя все время думать только о зачатии. У тебя в мозгу образуется патологическая доминанта, которая как раз мешает забеременеть, помнишь, об этом говорил врач? – устало спросил Пьер.

– Нет, боюсь, я не создана для бизнеса, скорее для того, чтобы помогать бедным, то есть нет, скорее, богатым и несчастным людям, чьим-то детям, наркоманам, инвалидам, инвесторам «рынка Форекс», – скорбно констатировала я.

– Лариса, чтобы помогать кому-то, нужны деньги, а настоящие деньги можно заработать только в большом бизнесе.

– Пьер, мне уже тридцать лет, а я до сих пор не знаю, чем я хочу заниматься, – вздохнула я.

– Зачем чем-то заниматься? Почему человек обязательно должен искать какое-то оправдание своему существованию?

Он привлек меня к себе и начал целовать, и на мгновение я подумала, что все-таки люблю его по-настоящему.

На следующее утро Пьер опять рано исчез. Ушел в свою жизнь, в большой бизнес. А мне позвонила Ирен.

– Что вчера произошло?

– Ничего особенного, рабочие моменты, – кисло ответила я. – Твой друг был пьян и не хотел останавливать катер, мне пришлось добираться до берега вплавь.

– Он приставал к тебе? Если он тебе нравится, можешь переспать с ним, я не против, все равно Эндрю любит только меня. Многие люди придают сексу слишком большое значение, а ведь на самом деле это обычная физиологическая потребность, все равно, что принять душ.

– Твой приятель мне совсем не нравится, мне кажется, женщины для него как вещи.

– В философском смысле мы все вещи, сущности, субстанции. Слушай, я ужасно себя чувствую, мы сегодня вечером поедем в закрытый загородный клуб «Революция». Поедешь с нами?

– Да, а можно взять с собой Родриго?

– Ну, разумеется, я скажу ему адрес.

День прошел в бесплодных опасениях и вязких, мутных мыслях.

Ко мне заехала медсестра и сделала новый гормональный укол, комбинированного препарата, содержавшего эстрогены и прогестерон.