Скривив губы, виконт подумал, что для племянницы Рози Рилл она слишком простодушна, раз не поняла его намека. Потом он правдиво ответил на ее вопрос:

— Да, она танцовщица.

— Она, должно быть, очень знаменита… у нее такие красивые жемчуга.

— Вы думаете, она заработала их танцами? — поинтересовался виконт. — А что, если вам тоже попробовать?

Айна расхохоталась.

— Вот вы опять надо мной подшучиваете! Не думаю, чтобы кто-нибудь согласился заплатить хотя бы пенни, чтобы увидеть, как я танцую. К тому же, если бы у меня было много денег, я бы предпочла купить совсем другие вещи, жемчуга — в последнюю очередь.

— Какие же вещи? — поинтересовался виконт, пока они поднимались по лестнице, а про себя подумал, что наконец-то они заговорили о деле.

Айна помолчала немного, словно обдумывая ответ:

— В моей родной деревне много бедняков, я бы очень хотела им помочь. Я знаю, как им не хватает того, что делали для них мои родители.

— А что бы вы купили себе? — настаивал виконт.

— Себе я купила бы собаку, которая стала бы моим любимым другом, и я бы никогда больше не чувствовала себя одинокой, — ответила Айна. — А потом, если бы еще остались деньги, я купила бы себе лошадь.

Виконт ожидал несколько другого ответа, а потому задал следующий вопрос не сразу:

— То есть вы хотите сказать, что любите верховую езду?

— Дома мне удавалось ездить верхом, — ответила Айна, — но, разумеется, здесь, в Монте-Карло, все было бы по-другому. И даже если бы у меня появилась лошадь, я вряд ли осмелилась бы попросить тетю Розамунду, после всего что она сделала для меня, подарить мне еще и амазонку! — Тут она рассмеялась и сказала: — Совсем как в глупом детском стишке: «Не было гвоздя — подкова пропала, не было подковы — лошадь захромала…» [2] Вы учили такой, когда были мальчишкой?

Виконт понял, что опять не выяснил, какой подарок ей можно сделать. Но теперь было слишком поздно, так как они дошли до дверей ее номера.

Поворачивая ключ в замке, Айна спросила:

— Мне, наверное, следует пригласить вас войти? Тогда тетя смогла бы поговорить с вами… если захочет.

— Это ваша гостиная? — спросил виконт. Айна кивнула.

— Тогда вы ничего дурного не сделаете, — мягко проговорил он.

— В таком случае, прошу вас, входите, — сказала она. — Мне хотелось пригласить вас, но я не была уверена… прилично ли это.

Они вошли в гостиную, и Айна предложила ему присесть, а сама прошла через комнату и очень осторожно отворила дверь тетиной спальни со словами:

— Пойду узнаю, проснулась ли тетя Розамунда.

Шторы в спальне были отдернуты, и девушка вошла, прикрыв за собой дверь.

Оставшись один в гостиной, виконт подошел к окну. Он размышлял над тем, что заполучить Айну будет не так легко, как он предполагал в самом начале.

Но он опасался сопротивления отнюдь не Рози Рилл, а самой Айны.

Покончив с завтраком, Рози сидела в постели, набросив пеньюар, который ей очень шел, и просматривала прессу.

К своему удовольствию, она обнаружила, что все три газеты, выходящие в Монте-Карло, отвели довольно много места ее прибытию в «Отель де Пари» вместе с племянницей — внучкой графа Ормонда и Ставерли.

Рози проснулась вскоре после ухода Айны. Верная Эми, которая принесла завтрак и раздвинула шторы, спросила:

— Не хотите взглянуть на орхидеи, которые щеголь прислал для мисс Айны сегодня утром?

— Орхидеи? — переспросила Рози. — Разумеется, хочу!

Эми принесла из спальни Айны корзину с запиской. Рози едва взглянула на цветы, но записку прочитала дважды с довольной улыбкой на губах.

— Именно этого я и добивалась! — воскликнула она.

— Я так и думала, что вы останетесь довольны! — неодобрительно заметила Эми.

Рози не стала ей отвечать. Она подождала, пока Эми уйдет, затем открыла обтянутую кожей шкатулку, стоящую рядом с кроватью. В шкатулке лежали письма, перевязанные ленточкой. Достав одно из пачки, насчитывавшей штук тридцать, Рози сравнила почерк с почерком виконта.

Разница была, но очень небольшая, ее можно было заметить, если только специально вглядываться. А кроме того, письма, хранившиеся у Рози, все были подписаны точно так же, как записка Айны, — буквой «К».

Рози невольно перечитала, хотя вовсе не собиралась этого делать, письмо, полученное от маркиза почти двадцать лет тому назад…

Дорогая…

Я сегодня приду поздно, но не волнуйся. Я появлюсь перед рассветом, когда ты будешь объята сном.

Вчера ночью ты была такой восхитительной, что я не в силах передать это словами. Попытаюсь сегодня, даже в самый поздний час.