Постепенно боевая подготовка стала налаживаться, многие начальники таможен не скупились на приобретение техники, средств связи. За короткие сроки все эти затраты окупались, да еще и приносили большую экономию в казну. Однако беда была в том, что некоторые руководители таможенных органов не видели выгоды от работы таможенной охраны. Таким руководителям с подачи Бондаря за подписью Драганова шли телеграммы с требованием обратить внимание на подготовку сотрудников охраны. Раз в году проводился сбор с начальниками отделов охраны в таможенных управлениях, а вернее, на базе одной из таможен управления. Первый такой сбор был проведен в Московском таможенном управлении на базе Белгородской таможни. К нему Бондарь и я готовились основательно, проштудировали документы, касающиеся таможенной охраны, программу боевой подготовки. Заранее договорились, в каком тире будем выполнять упражнение учебных стрельб из пистолета Макарова, в каком спортзале будем заниматься физической подготовкой. Предупредили всех начальников, что кроме лекционных занятий с ними будут проведены контрольные занятия по огневой и физической подготовке, о результатах сбора будет доложено руководству Таможенного комитета.

Нас на вокзале встретили, разместили в гостинице. Начальник таможни Данков первые часы сбора лично присутствовал на занятиях, а дальше Бондарь сам уверенно и профессионально проводил занятия, которые были в плане проведения сбора.

На подведении итогов сбора присутствовал начальник таможни. В своем выступлении он от души поблагодарил Бондаря за показательные и контрольные занятия, которые мы провели на базе его таможни. По приезде в Москву делились впечатлениями о проведенном сборе и о целесообразности таких сборов. Дня через два мне позвонили из управления боевой подготовки ВДВ, звонок был из приятных, мне необходимо завтра утром прибыть к командующему за получением ордена, к которому меня представил Чиндаров за Абхазию. Сказал Бондарю, что завтра немного задержусь, так как заеду в штаб ВДВ, где мне будут вручать орден, а он возьми и всем об этом рассказал. Утром зашел в кабинет к Подколзину, на совещании у него было несколько офицеров. Он в их присутствии вручил мне орден «За личное мужество». Конечно, я зашел к своим «боевикам» на третий этаж. Похвастался наградой и рассказал ребятам, где сейчас тружусь. Бондарь меня уже ждал: «Ну давай, показывай свой орден». Повертел в руках и говорит: «Смотрится здорово! Пойдем наверх, покажем начальникам, они уже ждут». Черкасов, Овчинников и Зотов меня поздравили с боевой наградой. «А когда будешь обмывать орден?» — «Сегодня». — «Принимается». Зашел в спецбуфет, купил, что нужно, и обмыли орден.

На следующий год сбор проводился в Западно-Сибирском таможенном управлении, начальник управления Шабанов. На мой взгляд, он заслуживает особого уважения со стороны сотрудников охраны. На протяжении двух дней не только присутствовал на занятиях, но и сам их проводил. После сбора Черкасов мне и Зотову-Кодратову дал поручение посетить Омскую таможню и проверить, как сотрудники охраны выполняют свои обязанности. До Омска поездом целую ночь езды, нас сопровождал начальник отдела охраны таможенного управления. В Омске мой напарник из отдела вооружения занимался проверкой и закреплением оружия, а я с начальником отдела охраны на машине отправились на самый дальний таможенный пост, на казахстанскую границу. В моем представлении таможенный пост — это некое подобие караульного помещения, оказалось, это все таможенные службы, только в усеченном виде. Вернулись оттуда затемно. Начальника таможни Халецкого не застали, оперативный дежурный что-то шепнул моему сопровождающему. «Поехали, — сказал он, — нас уже ждут». Приехали в аэропорт, заходим в ресторан, а нас действительно уже заждались. В ресторане находились до самого отлета самолета, начальник таможни лично провожал до трапа самолета.

По прилете в Москву, как и было принято, отчет о проделанной работе. Конечно, этот отчет был чистой формальностью. Тем временем обстановка и на южных таможенных рубежах была далеко не безоблачной. В Осетинской таможне на стыке трех республик, Грузии, Ингушетии и Осетии, находится таможенный пост Верхний Ларс. В один из дней, а это случилось после межнационального конфликта ингушей с осетинами, со стороны Ингушетии с ближайших высот из стрелкового оружия был обстрелян таможенный пост. Обстрел продолжался минут двадцать. Один сотрудник из отряда таможенной охраны погиб. Чтобы разобраться во всем на месте, председатель комитета направил в Осетию группу сотрудников — Бычкова, Овчинникова и меня. Вылетели в Ростов-на-Дону, в Северо-Кавказское таможенное управление. Мои спутники получили пистолеты и бронежилеты. Пистолет я получил, а бронежилет брать не стал, потому что, как человек обстрелянный, был уверен: не пригодится. Утром на вертолете прилетели в Осетию. Встречали нас начальники таможни и аэропорта. Думал, что нас сейчас же повезут на место происшествия, а нас пригласили на второй этаж в ресторан, стол был накрыт по высшему классу. Лишь после обеда поехали в таможню. Встреча гостей из Москвы напомнила мне Афганистан, где также соблюдалось чинопочитание и навязчивое гостеприимство. Начальник таможни осетин стал знакомить нас со своими заместителями и ведущими начальниками отделов. Ближе к вечеру отвезли в гостиницу, каждому предоставили отдельный номер. В коридоре выставили охрану, затем пригласили нас на ужин. Вот здесь надо остановиться поподробнее. Привезли нас в какое-то место отдыха на берегу горной речушки, кругом горы, пирамидальные тополя. Стол длиннющий был уже накрыт, за столом сидели человек двадцать, не меньше. Подходим мы, все встали и стоя ждут, пока мы займем места во главе стола. И начался пир, по-другому это застолье не назовешь. Тостов в наш адрес было не счесть и все такие длинные, замысловатые. Пили-ели до глубокой ночи, на следующий день все же выехали на место происшествия. Я поднялся на вершину, где были позиции нападающих. Место для обстрела выбирали со знанием военного дела, учли путь отхода. У начальника отдела охраны спросил: «Бараны на этих склонах пасутся?» — «С начала конфликта нет». На месте определил места для установки сигнальных ракет на растяжках. Сверху посмотрел на пост и определил наиболее уязвимые места при повторном обстреле. По внешнему периметру поста отметил места окопов и укрытия для личного состава при нападении. Потом Овчинников говорит: «Надо слетать в Назрань, его сослуживец на сегодняшний день председатель правительства Ингушетии». Полетели, благо вертолет в нашем распоряжении. В Нальчике встречает начальник таможни, Руслан. На аэродроме задерживаться не стали, полетели в Назрань, председателя правительства на месте не оказалось, но сам город, да его городом трудно назвать, мне совсем не понравился. Поэтому Аушев столицу в другое место позднее и перенес. Вернулись в Нальчик, здесь нам каждому подарили по бурке и еще какие-то сувениры. Утром повезли к святым источникам, места действительно красивые. Затем заехали к брату Руслана. Смотрю, в воротах пробоина от гранатомета. Спрашиваю: «Нападение было, что ли?» — «Да ты что, как-то приехал знакомый с гранатометом и похвастался оружием, а брат пристал, дай стрельнуть. Стали выбирать цель, а брат говорит, мол, давай по воротам. Вот с тех пор и дырка в воротах, и гордость для брата, что попал в цель». Приехали в гостиницу, экипаж нам докладывает: «Вертолет к вылету не готов, барахлит двигатель». Бычков звонит в Ростов, ведь на завтра оттуда нам забронировали места на Москву, а вертолет неисправен, как быть в такой ситуации? Вылет в Москву из Нальчика, вот и решение всей проблемы. Утром из-за погодных условий рейс на Москву на несколько часов перенесли. Сидим в ресторане аэровокзала, ждем вылета, уже, наверное, бутылки по две шампанского выпили, а погоды все нет. Руслан нам рассказал, как однажды его Круглов послал в Чечню, чтобы он узнал, почему вдруг чеченская таможня перестала перечислять налоги в казну. Созвонился со своими друзьями в Чечне, они организовали беспрепятственный коридор, нашел нужного чиновника, рассказывает о деле. «Послушай, Руслан, про какие деньги ты говоришь, нет денег. Давай отдыхай, посмотри город». Понял я, что эта тема закрыта. По пути домой заехал на базар, а там в открытую продают оружие. Смотрю, на сошках стоит пулемет. Спрашиваю у хозяина: «Учебный, что ли, продаешь?» Тот обиделся и как шандарахнет длинную очередь в воздух. «Ну ты сейчас понял, что это не учебный пулемет?»

В это время объявляют посадку на Москву. Руслан предлагает на дорогу по бокалу шампанского, ну, от него не отвертеться. Овчинников говорит: «Ведь на самолет опоздаем». — «Да вы что, без вас не улетит». Пришлось выпить, но прежде выслушать длинный тост. Наконец мы в салоне самолета, занимаем свои места, дверь еще не закрыта, входит наш сопровождающий нукер и передает нам пакет. «Это Руслан передал вам в дорогу», — потом что-то на ухо сказал бортпроводнице, та понимающе кивнула. Через некоторое время загудели двигатели, и самолет покатил на взлетную полосу, я посмотрел в иллюминатор, около входа на перроне стоял Руслан со своими бойцами и махал на прощание руками. Самолет разогнался и мягко оторвался от земли, стал набирать высоту. Внизу горы в зелени и много нешироких речушек, вдоль берега добротные дома окраины России. Через некоторое время всем предложили прохладительные напитки, нам стюардесса предложила коньяк. Бычков с Овчинниковым любезно отказались, я опрокинул рюмашку. В аэропорту нас встречала машина, развезли по домам. Вот это командировка, не то что в армии, где с утра до вечера в полях, в грязи, пыли, и никто не спросит: «Ты что-нибудь за день съел?» А в таможне комфортные условия. Если нас так встречают и провожают, то руководство, пожалуй, как сыр в масле катается.

В понедельник Бычков с Овчинниковым доложили Круглову, председателю Таможенного комитета, о результатах проверки и принятых мерах по сохранению жизни сотрудников на таможенном посту Верхний Лapc. Круглов их похвалил за работу.

Прошло полгода моей службы в таможенной системе, и мне Черкасов предложил должность начальника отдела оперативно-дежурной службы. Назначили пока с испытательным сроком. Начальник службы обязан был каждое утро заходить в кабинет председателя и докладывать оперативную сводку за сутки. Прежние доклады, а мне черновик одного из них случайно попал в руки, были сухими и невыразительными. Я же этот порядок Круглову изменил. С официальным докладом заходил только по понедельникам и докладывал оперативную обстановку по разделам оперативной сводки, в конце доклада не забывал о выводах, в том числе о внутреннем порядке в самом комитете. То есть мой доклад председателю напоминал доклад начальника разведки. Однажды в субботу Валерий Гаврилович мне позвонил домой. «Михаил Федорович, поздравляю! Председатель тебя утвердил начальником оперативно-дежурной службы». На следующее утро Черкасов мне приказал принять новую должность, а Овчинников порекомендовал инспектора Темную в отделе заменить. Правда, ближе к вечеру она сама подошла ко мне: «Михаил Федорович, вы меня из отдела уберете?» — «Ольга Аркадьевна, работайте и ни о чем не думайте.

В этом же году началось сближение России с Белоруссией, чуть позднее заговорили о создании союза двух государств. В связи с этим в Минске при Таможенном комитете создали Представительство таможенной службы России. Руководителем представительства Круглов назначил своего зама Драганова. Но не тут-то было, Валерий Гаврилович наотрез отказался уезжать в Минск и руководил вновь созданной группой из своего рабочего кабинета, а бывал там только по необходимости. В это время в государстве творился полный бардак, производство падало, зарплату месяцами не платили. Правительство нуждалось в пополнении казны. Основным источником дохода в бюджет была таможенная система. Однажды Черномырдин на заседании правительства решил заслушать доклад Круглова о том, как поступают деньги в бюджет и есть ли резервы увеличения поступления от таможенных сборов. Стали готовить ему всевозможные справки. Подключилась к этому и оперативно-дежурная служба, я позвонил в штаб ВДВ, переговорил с Ашихминым, моим бывшим сослуживцем, и заказал ему по моим черновикам сделать карту. Он за двое суток оформил карту, на которой были отображены все таможни и зоны их ответственности, мой заместитель Лапунов подготовил короткую, но емкую пояснительную записку. Все это я показал Круглову. Карта председателю понравилась, но он, сугубо штатский человек, не знал, как ею воспользоваться. «Анатолий Сергеевич, вам нет нужды по ней докладывать, надо заранее ее повесить на видном месте, кого надо заинтересует».

В день заседания правительства карта заранее висела на нужном месте. После доклада Круглова к ней первым подошел Черномырдин и громко сказал: «Да у нас границу, кроме таможни, больше никто и не охраняет». После таких слов все члены правительства обступили карту и стали с интересом ее рассматривать. Одним словом, на заседании Круглов имел успех.

Как только он вернулся из Дома правительства, тут же вызвал меня, вернул карту и сказал, что за такую идею непременно отблагодарит. Слово свое сдержал.