Гнома протащило назад, его подошвы оставляли глубокие рытвины в рыхлой земле, но он не упал! Когда полыхнули все молнии, он медленно опустил руки и выпрямился. Его поза говорила о безграничной уверенности в себе.

А потом маг просто развернулся и пошел в сторону чудовищ. Кира так и осталась лежать на земле.

Подойдя к своим солдатам, гном резко развернулся, направив на Году бойки молотов. Две руны на его доспехе вспыхнули, словно питая магией драгоценный камень на его нагруднике. Камень накалился, и из него вырвался луч цвета охры. Бойки будто направляли этот луч толщиной в руку, казалось, что с их помощью гном целился.

Послышалось гудение. Сгусток света на конце луча двигался в сторону Годы и ее детей, выжигая все на своем пути.

Сжав осколки бриллианта, гномка поспешно сплела защитное заклинание, и сгусток света с громким потрескиванием разбился о барьер. В лица гномам пахнуло жаром, опалив бороды и брови, стало трудно дышать. Пришлось зажмуриться, чтобы защитить глаза.

А когда гномы вновь смогли видеть, оказалось, что вражеский маг исчез. Чудовища стояли в четырехстах метрах от стен Преграды, глядя в сторону чужаков. Они выжидали.

— Заберите Киру, — приказала Года, оглядываясь.

Маг как сквозь землю провалился.

Боендалин подбежал к подземной, забросил ее на плечо и вернулся к матери.

И тут чудовища, закричав, бросились на врагов.

Гномам удалось вовремя добраться до южных ворот крепости. Года, сосредоточившись, вновь принялась проделывать проем в барьере. С большим трудом, но все же ей это удалось, и гномка последней пробралась в крепость. Но даже когда за ней закрылись створы врат, Года не почувствовала себя уверенней. Сила этого мага превосходила все ее ожидания.

Боендалин уложил Киру на носилки.

— Позаботься о ней, мама, — попросил он, смачивая лицо девушки водой.

Собравшиеся вокруг солдаты смотрели на вернувшихся с сочувствием, а некоторые — и с явным неодобрением. У них было свое мнение о том, почему погибло так много их товарищей.

Боендалин вздохнул.

Года проверила пульс подземной.

— Все в порядке, — успокоила она Боендалина, Занду и Бандаала, собравшихся вокруг раненой. — Кроме ожога, на ее теле нет повреждений.

Вражеский маг выжег на лбу Киры какой-то символ, незнакомый Годе. Чего он хотел этим добиться? Унизить ее? И почему он пощадил девушку? Из-за ее отваги и самоотверженности?

— Это моя вина, — с отчаянием в голосе произнес Боендалин. — Нужно было возвращаться сразу после того, как мы уничтожили катапульты. Из-за того что я повел отряд к тем перекладинам, все мои солдаты мертвы. — Он поднял голову. — Это моя вина! — крикнул он воинам, собравшимся на стенах крепости и мрачно смотревшим на него.

— Чепуха. Это война, а на войне люди, гномы, убариу и подземные умирают, — возразила Года. — Каждый из них знал, что это опасное дело. Они вызвались добровольцами и пошли за тобой по собственному желанию.

— Я должен был погибнуть, как и они, — прошептал гном. Слова матери не утешили его. — Только благодаря твоей магии я выжил. Не благодаря собственной силе или навыкам командования. Благодаря магии. Я потерпел поражение. Я никогда не забуду этот день. Никогда в жизни. Имя каждого из павших сегодня будет напоминать мне о том, что я должен стать лучшим военачальником. — Он повернулся, собираясь уйти.

Года опустила руку ему на плечо.

— И все же вылазка принесла успех. Лагерь чудовищ сожжен, катапульты уничтожены. Воины не зря пожертвовали собой.

— Эта жертва была бессмысленна. Если бы не мой опрометчивый приказ, они остались бы живы.

Боендалин ушел в свою комнату.

Занда и Бандаал подошли к матери и со слезами на глазах обняли ее, благодаря за спасение. Она отправила их отдыхать, а сама подошла к подъемнику. Вскоре волшебница уже стояла на вершине башни, обозревая окрестности.

Года не солгала сыну: благодаря вылазке защитники крепости выиграли драгоценное время, а кроме того, это позволило чародейке наконец-то понять, что она никогда не сможет победить вражеского мага без посторонней помощи.

Года окинула взглядом магический купол, под которым клубился дым. Несмотря на столь чудовищные потери, гномка полагала, что их вылазка успешна, пусть и пришлось заплатить за нее кровью.

«Мы должны продержаться до лета, Враккас!» — взмолилась волшебница. Ее рука скользнула в сумку. Там осталось всего четыре осколка бриллианта. Последних…