– Я похожа на такую шутницу?

– Никак нет, мадам, - он еще раз окинул лежащую девушку взглядом, на этот раз более пристальным. Она была одета в ту же одежду, что и вчера, порядком смявшуюся и загрязненную, ее давно не расчесанные длинные волосы разметались по подушке свалявшимися космами, а на лбу поблескивала испарина. Нашарив на столе спички, Лауритц зажег масляную лампу, чтобы как следует осветить каюту, и приблизился к койке.
– Позвольте, я посмотрю на вашу рану, - склонившись над дамой, он уже видел, что правый рукав ее пропитан запекшейся кровью, кровавые же смазанные следы остались и на простынях. Но стоило ему попытаться коснуться ее, как Шивилла оттолкнула его здоровой рукой, в которой все еще держала бутылку.

– Не позволю!
– вдруг отрезала она, отворачиваясь на бок к стенке и пряча раненую руку.

– Да вы...пьяны, - проявив неожиданную настойчивость, судовой врач отобрал у капитана бутылку и поставил ее на стол, а потом встал у нее в ногах и...стащил с нее сапоги.
– Во-первых, не ложитесь в кровать обутой и ноги больше не задирайте выше головы - от этого кровь приливает к вашему плечу. Во-вторых, - он снова вернулся к изголовью, - вы сейчас же дадите мне себя осмотреть, потому что... В конце концов, я - судовой врач, и вы не должны препятствовать исполнению моих обязанностей. Пусть подчиненный не имеет права приказывать капитану, но врач имеет право приказывать пациенту.

Взяв слабо сопротивляющуюся девушку за плечи и осторожно развернув ее на спину, доктор заглянул в ее лихорадочно поблескивающие глаза, а затем, протянув свою здоровую руку, мягко провел по ее щеке тыльной стороной пальцев.

– У вас температура повышена, - строгим шепотом констатировал он, коснувшись сперва ее щеки, а затем положив ладонь на лоб, - это значит, что в организме присутствует воспаление. Видимо, рана воспалилась. Я должен вас осмотреть.

– А если я не захочу?
– продолжила упрямиться рыжая, снова попытавшись отвернуться, правда, уже менее активно.
– Я же сильнее вас, вы со мной просто не справитесь...

– Один не справлюсь, так позову пару парней, чтоб вас подержали. Мне не откажут, мадам. Тем более, что это для вашего же блага. Вы же взрослая женщина...здравомыслящий капитан, так и не ведите себя, как капризный ребенок... Я ничего плохого вам не сделаю, я же врач. Я же здесь для того и нахожусь, чтобы вам помогать.

Гайде не удостоила приставучего доктора ответа, но, молча кивнув, все-таки дала "добро" на медицинские манипуляции и допустила его к капитанскому телу. Она прикрыла глаза и расслабилась, словно задремала, хотя на самом деле продолжала чутко следить за тем, что происходит.

– Я разрежу рукав, - то ли спросил разрешения, то ли предупредил Ларри, обнаружив, что тонкий шелк сорочки уже настолько слипся от крови, что отодрать его от кожи будет весьма проблематично.

– Нож на столе, - сообщила Шивилла, не открывая глаз.

Распоров некогда винно-красную, а теперь взявшуюся грязно-бурыми пятнами ткань, врач увидел, что вокруг женского плеча была обернута неплотная повязка, видимо, на скорую руку сделанная самостоятельно. А после того, как Лауритц снял и ее, его взору предстала, откровенно говоря, ужасная рана от вхождения пули вскользь в мягкие ткани, неглубоко под кожей. Поддержав девушку под спину и помогая ей привстать на кровати, он удостоверился в том, что выходное отверстие от выстрела выглядит не менее, а даже более ужасно. Вокруг раны был заметен сильный отек и покраснение, кожа наощупь была горячей...

– Это вы называете "оцарапало"?!
– лекарь был в таком шоке, что был почти готов отругать капитаншу, как девчонку.
– "Прошло на вылет" и "оцарапало", это, знаете ли, не совсем одно и то же. Совсем не одно и то же!

Шивилла лениво приоткрыла глаза и посмотрела на возмущенного доктора из-под полуопущенных ресниц. Казалось, что ее совершенно ничего не волновало и не беспокоило, а она лишь делала Лауритцу большое одолжение, позволяя повозиться с собой лишний раз.

– Когда он только выстрелил, я ничего особенного не почувствовала. Было почти не больно, да и рана показалась мне пустяковой.

– Вполне возможно, что когда вы были сосредоточены на сражении и других не менее важных вещах, то тело, как бы "отвлеклось" и слабо реагировало на боль... Но не бывает пустяковых ран! Люди и от меньших, настоящих царапин умирали! Если бы вы вовремя подошли ко мне, я бы вам ее как следует обработал, и она, действительно, не представляла бы собой ничего страшного. Но теперь у вас она уже начала нагнаиваться... Почему вы сразу не пришли ко мне, когда поняли, что что-то совершенно не в порядке?

– А вам-то что? Не суетитесь, доктор, и не пытайтесь меня воспитывать - все, что было можно сделать в этом плане, было давно сделано до вас... И следите за своей речью. Давайте без повышенных тонов, я ведь все еще ваш капитан. Ну, так какая теперь уже, к черту, разница? У вас завалялась где-нибудь в кармане машина времени, чтобы я могла вернуться на день назад и обратиться к вам, как вы говорите, "вовремя"? Нет? Так и нечего тут кричать о том, что я сделала так, а что - не так. Отталкивайтесь теперь от того, что есть.