— Она, должно быть, придерживается викторианских традиций, — сказала Вирджиния с усмешкой и села без приглашения на стул. Кузина Мелисандра начала всхлипывать.

— Был ли в вашей жизни хотя бы один день, когда бы вы не плакали? — с любопытством спросила Вирджиния.

— Вирджиния, — обратился к ней дядя Джефсон, он первым оправился от удара. — Ты отдаешь отчет в сказанных словах?

— Отдаю.

— Ты действительно хочешь сказать, что вышла замуж за этого мерзкого Ральфа Данмора. Этого… этого преступника… этого…

— Да, я вышла.

— Тогда, — резко сказал дядя Джефсон, — ты самая бесстыдная тварь, ты потеряла все чувства порядочности и скромности, и я не подам тебе больше руки. Я не хочу больше даже видеть твоего лица.

— Вы говорите так, как будто я совершила убийство, — сказала Вирджиния.

Дядя Роберт вновь обратился к Богу, чтобы он благословил его душу.

— Этот пьяница, стоящий вне закона… этот…

Опасные искорки сверкнули в глазах Вирджинии. Они могли говорить все, что хотели, но только в ее адрес. Они не имеют права оскорблять Ральфа.

— Скажите еще, этого проклятого, и сразу почувствуете себя лучше, — предложила Вирджиния.

— Я могу выразить свои мысли и без проклятий. И я говорю тебе, что ты покрыла себя полным бесчестием и позором, выйдя замуж за этого пьяницу…

— А вы, можно подумать, более благородны, если пьете только от случая к случаю. Ральф не пьяница.

— Его видели пьяным в Порт-Роузе пьяным в стельку, — сказал дядя Роберт.

— Если это и правда, хотя я этому не верю, у него была для этого серьезная причина. А сейчас прекратите смотреть на меня так трагично и примите все как есть. Я замужем, хотите вы того или нет. И я совершенно счастлива.

— Я думаю, нам нужно быть благодарными этому мужчине, что он взял ее в жены, — сказала кузина Ребекка, пытаясь найти в этой истории светлую сторону.

— Если это действительно так, — сказал дядя Джефсон, который только что отказывался подать Вирджинии руку. — Кто обвенчал вас?

— Мистер Бауэр из Порт-Роуза.

— Независимый методист! — простонала миссис Джексон, как будто быть повенчанными зависимым методистом было бы не так стыдно и позорно. Это были ее первые слова. Она не знала, что сказать. Вся ситуация была настолько ужасна, слишком ужасна, абсолютный кошмар, как жуткий сон. Она надеялась, что скоро уже сможет проснуться. Особенно после похорон Фанни, когда Вирджиния вернется домой.

— Все это заставляет меня подумать о другом, — безнадежно сказал дядя Роберт. — Эти россказни о детях в колыбели…

— Вирджиния вряд ли способна на что-нибудь в свои 29, — сказала с издевкой тетя Тримбал.

— Вирджиния была самым странным ребенком, какого я когда-либо видел, — изменил тему дядя Роберт. — Я так говорил и в то время. Ты помнишь, Амалия? Я сказал, что никогда не видел таких глаз в человеческом облике.

— Я счастлива, что у меня никогда не было детей, — сказала кузина Ребекка. — Они разбивают сердце любым способом, не одним, так другим.

— Но лучше иметь сердце разбитым, чем увядшим, — произнесла Вирджиния. — Прежде чем быть разбитым, сердце должно почувствовать нечто удивительное. Тогда боль можно вынести.

— Рехнулась, совершенно рехнулась, — пробормотал дядя Роберт, недовольный тем, что кто-то высказал подобную мысль раньше него.

— Вирджиния, — торжественно изрекла миссис Джексон. — Молилась ли ты когда-нибудь, чтобы быть прощенной за непослушание перед матерью?

— Мне следует молиться за то, что я так долго слушалась тебя, — упрямо сказала Вирджиния. — Но я не молюсь по этому поводу. Я просто каждый день благодарю Бога за свое счастье.

— Я бы лучше, — сказала миссис Джексон, начиная плакать навзрыд, — предпочла, чтобы ты умерла раньше меня, чем слушать то, что ты сегодня сказала мне. — Вирджиния взглянула на мать, тетушек и подумала, а могут ли они вообще что-нибудь знать о настоящем чувстве любви. Ей стало еще больше жаль их, чем прежде. Они были так несчастны. И даже не подозревали этого.

— Ральф Данмор — негодяй, который ввел тебя в заблуждение, чтобы ты вышла за него замуж, — грубо сказал дядя Джефсон.

— Нет, это я вынудила его жениться на мне, — сказала Вирджиния со смущенной улыбкой.

— У тебя совсем нет гордости! — возмущенно воскликнула тетя Тримбал.

— Есть, и много. Я горжусь тем, что получила мужа сама, без чьей-то помощи. Кузина Джорджина хотела помочь мне выйти замуж за Эдварда Бека.

— Эдвард Бек имеет доход в 20 тысяч долларов, и у него самый великолепный дом между Порт-Роузом и Хайвортом, — напомнил дядя Роберт.

— Это звучит замечательно, — презрительно сказала Вирджиния. — Но меня это совсем не интересует, — она прищелкнула пальцами. — Особенно в сравнении с ощущением объятий Ральфа и прикосновением его щеки.