А Кандауров радовался, как дитя, будто уже знал столь ненавистных ему отморозков в лицо, знал их имена, адреса и все, что требовалось для того, чтобы вытянуть из них жизнь по жилке, по тоненькой, болезненной жилке.

–  Найдется повод, капитан Юферев!

Ушел Кандауров, ушел окрыленный, а Юферев все продолжал смотреть на дверь, которая с грохотом захлопнулась за городским авторитетом. Юферев знал слабое место Кандаурова - тот не ведал страха.

И это было плохо.

Страх должен быть у всех. Страх - это мощное защитное средство. Он остановит в трудную минуту, предупредит молча и незаметно, так что окружающие даже не догадаются, что же заставило тебя отступить, когда, казалось бы, нет никакой угрозы. Именно страх заставит искать другой выход, другой путь, и ты найдешь его и уцелеешь, выживешь, спасешься. А если нет страха, все кажется легким и доступным, и ты ступишь, ступишь на смертельно опасный, роковой путь без тени сомнения и беззаботно пойдешь по этому пути, не зная даже, что каждый шаг необратим и что путь твой закончится быстро и печально.

Все это хорошо знал Юферев, но это были скорбные знания, они нисколько его не радовали. Впрочем, все знания скорбные, потому что подтверждают одно - скромность человеческих возможностей и скоротечность жизни.

Выйдя из кабинета следователя, Кандауров пересек залитую солнцем площадь, раскрыв дверцу, скользнул в затемненную прохладу «мерседеса» на кожаное сиденье.

–  «Пуп Земли»!
– весело сказал Кандауров.

–  Хорошие новости?
– спросил водитель, он же телохранитель, он же доверенное лицо. И человек, тоже не ведающий страха.

–  В этой конторе не бывает хороших новостей!
– рассмеялся Кандауров.

–  Тоже верно, - согласно кивнул водитель.

–  Но на этот раз, Юра, плохие новости не для нас!

–  Неужто нащупал мент отморозков?

–  Знаешь, нащупал.

–  Он может… Бульдожья хватка.

–  Но и мы должны себя показать!

–  Покажем.
– Водитель кивнул тяжелой головой с такой убежденностью, будто Кандауров подробно рассказал ему, что и как надо делать, чтобы взять отморозков немедленно.
– Покажем, Костя, не сомневайся. Догоним и еще раз покажем.

Из машины Кандауров выскочил еще до полной остановки. Бросил за собой дверцу открытой и взбежал по ступенькам в ресторан «Пуп Земли».

В эти утренние часы зал был пуст, прохладен, затемнен, и Кандауров в светлом костюме пронесся между столиками каким-то светлым, радостным пятном. Директор, Трефилов, оказался на месте, и едва войдя в кабинет, Кандауров тут же плотно закрыл за собой дверь и повернул ключ.

Трефилов был толст, лыс, румян. Он молча наблюдал за действиями Кандаурова из-под полуприкрытых век, и ни одна румяная складка на всем его обильном теле не дрогнула.

Кандауров резко придвинул к столу подвернувшийся стул, сел на него и положил кулаки на стол.

–  Так!
– сказал отрывисто.
– Сидишь тут, балдеешь и ничего не знаешь! Да?!

–  Здравствуй, Костя.
– Трефилов протянул плотную тяжелую ладонь, и Кандаурову ничего не оставалось, как пожать ее, даже чуть приподнявшись со стула. Хотя он и сам назначил Трефилова на это место, но в том было столько невозмутимого достоинства, что со стороны могло показаться, что ресторан принадлежит ему, Трефилову, а уж никак не Кандаурову.

–  Привет, Толик!

–  Хорошо выглядишь… Молод, бодр, красив… Мне бы вот так… Но бог не дал.

–  Ему виднее, - сказал Кандауров, предлагая закончить пустой треп и перейти к делу.

–  Есть новости?

–  Да.

–  Говори.

–  Эти отморозки посещают наш ресторан.

–  Даже так!
– Глаза Трефилова первый раз открылись полностью, и светлые жиденькие бровишки чуть приподнялись, хотя лоб остался таким же гладким.
– Это точно?

–  Не исключено, что расплачиваются они сотенными купюрами. Совершенно новыми. Только что из банка. Вот номер одной из них, вот серия, - Кандауров положил на стол перед Трефиловым бумажку, которую прихватил в кабинете Юферева.

–  Моя задача?

–  Собери всех… И проведи разъяснительную работу. Они должны отлавливать такие деньги. И засекать людей, которые ими расплачиваются.

–  Разумно, - кивнул Трефилов.
– Как же тебе, Костя, удалось это узнать?
– Трефилов указал взглядом на бумажку.

–  Удалось, - Кандауров не стал вдаваться в подробности.

–  Я так понимаю… Этими деньгами с ними кто-то расплачивается за услуги, - медленно проговорил Трефилов.

–  Может быть, - ответил Кандауров, замечание Трефилова его не заинтересовало.
– Дело в том, что…

–  Подожди, Костя, подожди, - Трефилов положил румяную свою руку на сероватую ладонь Кандаурова.
– По причине своей отмороженности они не понимают того, что деньги эти тянутся не только к ним, но и к заказчику.

–  Не понял?

–  Далеко не каждый в состоянии расплатиться деньгами, на которых номера шли бы один за другим, все бумажки были бы одной серии да еще в банковской упаковке. Ты, например, не сможешь. И я не смогу.

–  А кто сможет?

–  Апыхтин смог бы.
– Полусонные глаза Трефилова не мигая смотрели на Кандаурова - осознал ли тот все сказанное?