Вот уж действительно, есть на что посмотреть: Старый разобрал винтовку и теперь, словно щедрый сеятель, разбрасывал запчасти по водяным окнам. Я наконец выдавил из себя:

– Ты что - совсем?..

Малыш обернулся к Ларико:

– Ты что с ним сотворила? На глазах мужик в пацифиста превращается.

Старый отделил цевье и зашвырнул его куда-то в тину:

– Знаете, мужики, я б на вашем месте тоже со своими пушками расстался.

Я только и смог, что крякнуть удивленно - а Малыш, тот прямо так и взвился:

– Может, ты и совсем рехнутый, не знаю уж, с чего, но надо ж хоть немного соображать! Нам же еще через всю Империю топать, а без прикрытия... А может, Институт уже у нас на хвосте?
– он опасливо придвинул автомат к себе поближе.

Старый не дал его возмущению развиться в полной мере:

– Конечно, на хвосте! А теперь подумай, солнышко мое оранжевое - застукают тебя с этой сморкалкой, и что ты им споешь?

– Застукают - не до песен будет.

– А то, что ты пушкой воспользоваться не успеешь - это ж ясно, как божий день. А потом, как ты справедливо заметил, нам еще через всю Империю топать, а я как-то плохо представляю поездочку с такой штукой за спиной. В глаза бросается, не находишь?

– Ну, пусть так, - не сдавался Малыш.- А топить-то зачем? Уж сплавить - то так, чтоб потом найти. Зарыть где-нибудь.

– А если не ты ее отроешь? Ты не забывай, пусть мы смертники, но какие-то обязательства перед Институтом у нас остались. А нам только егерей с винтовками не хватало.

– У них перед нами почему-то никаких обязательств,- буркнул Малыш, я поддержал:

– Да и какой тебе егерь врубится, что такое винтовка? Ну, нашел он ее, поглядел и спросил: "А че за дубинка такая? И че такая легкая?"

– Есть и такие, которые врубятся, - сумрачно уведомил Малыш. Да, похоже на сей счет у моих инструкторов информации поболе, чем у меня...

А Малыш надолго погрузился в раздумья, запустив длань в густую шевелюру. Наконец он тяжело вздохнул:

– Ладно, раз вы такие правильные... В конце концов, мы и без этих штучек кого угодно отпацифиздим, - после чего, щелкая затвором, выбросил в воду патроны и принялся с убитым видом разбирать автомат. Старый посмотрел на меня:

– Ну, Ученик Чародея?

Я помотал головой:

– Извини, я к институтской конвенции по разоружению отношения не имею. Моя пукалка в глаза не бросается, к тому же я человек суеверный, а мне эта штучка дважды за последнюю неделю жизнь спасла.

– Как знаешь. Только учти, если тебя Институтские повяжут, наверняка выяснится, что Друга Апачей из этой пушки пристрелили. Знаешь ведь. как это делается?

– Да уж знаю... То же самое выяснится, если никакой пушки при мне не будет.

Малыш, с размаху зашвырнув в болото затвор, поинтересовался:

– Так кто там насчет лошадей говорил?

– Я-то все помню... Ну, дети "Грин Пис", вы готовы? Тогда пошли.