Экспромт ваших любимых

Уважаемый господин Ли Чжиминь! Поскорее приезжайте в сад «Лежащих облаков»! Не заставляйте нас, отбросив в сторону лютни, стоять и смотреть вдаль. Мы уже проглядели все наши шесть глаз».

Ли Чжиминь рассмеялся:

— Вот пристали точно с ножом к горлу! Однако написано совсем неплохо! Сумели разбередить сердце старика.

— Полдень давно прошел! — подхватил Юань Сюй. — Гости уже заждались. Едем скорее!

— Едем, едем! — живо согласился Ли Чжиминь.

Чжуан Хуаньин и Сюнь Чуньчжи, опасаясь, как бы он не раздумал, поспешно встали. Старик облачился в белый шелковый халат и черную куртку из легкого флера. Круглый шелковый веер, разрисованный собственной рукой Ли Чжиминя, удивительно гармонировал с его благородным румяным лицом и седыми волосами.

Все вместе вышли из дому и, сев в коляски, отправились в сад «Лежащих облаков». Этот сад принадлежал Чэн Юю и находился за Задними городскими воротами. Он не походил на обычные парки, так как примыкал к одному из княжеских дворцов, и каждый, кто глядел на него издали, видел с одной стороны высокие и красивые здания дворца, а с другой — голубизну воды и свежую зелень деревьев. Величественный и строгий архитектурный ансамбль уживался здесь с простором и дикостью природы: в этом была особая прелесть. Чэн Юй происходил из княжеского рода, слыл известным ученым и был, казалось, неотделим от своего сада, словно вода и камни или два куска одинакового шелка. В лучшие дни весны и осени он оставлял здесь на ночлег своих гостей и устраивал пиршества, на которых сановники ночи напролет пили вино и декламировали стихи, совершенно позабыв о службе. Недаром современники сравнивали Чэн Юя с бессмертным. Такова вкратце история сада «Лежащих облаков». Но не будем говорить о пустяках.

Когда коляски подкатили к воротам парка, Юань Сюй соскочил первым, чтобы поддержать Ли Чжиминя, но тот оттолкнул его:

— Я и сам могу идти, не утруждайте себя!

Дело в том, что Ли Чжиминь впервые очутился в саду «Лежащих облаков», а поэтому хотел рассмотреть все как можно тщательнее. Подняв голову, он увидел перед собой двух львов с огромными глазами, изваянных из кунтунского [233] мрамора. Между ними высились шести-створчатые ворота из юньмэнского [234] бамбука цвета позеленевшей меди. К каждой из створок была прибита железная ручка-кольцо с головой зверя. Изящная арка, поддерживаемая красными балками и расписными колоннами с изображениями драконов, устремлялась прямо в небо. Посредине арки висела доска с золотыми иероглифами, тоже украшенная драконами, на которой размашистым почерком было написано: «Сад «Лежащих облаков», а чуть повыше виднелась строчка мелких золотых знаков: «Назван так самим императором».

— Какая величественность и красота! — с нарочитым испугом воскликнул Ли Чжиминь. — Настоящее жилище монархов! Разве пристало входить сюда простолюдинам в пеньковых одеждах и соломенных шляпах?

Чжуан Хуаньин рассмеялся:

— Если этот простолюдин столь же мудр, как вы, то несомненно…

Пока длился этот разговор, двое слуг приняли у них пригласительные билеты и с поклоном сказали:

— Хозяин и гости давно уже ждут вас!

Подняв высоко над головой пригласительные билеты, слуги повели приехавших за собой. За воротами оказался просторный квадратный двор с огромными соснами и кипарисами самых фантастических и причудливых форм. Их стволы, походившие на извивающихся драконов, подпирали облака; бирюзовая зелень игл волновалась словно море; свет, просачивавшийся сквозь ветви на землю, окрашивал все в зеленый цвет. Сосновая роща заканчивалась белой стеной, служившей как бы естественной границей парка, с большим круглым проходом. Гости вошли в него.

— Как жаль, что здесь нет высокой башни, с которой можно было бы насладиться шорохом волнующихся ветвей! — промолвил Ли Чжиминь.

Не успел он сказать этого, как перед ним показалась роскошная арка, расписанная золотом и крытая зеленой черепицей. На арке крупными иероглифами было написано: «Обитель счастья».

Вскоре они подошли к длинной дамбе, сложенной из разноцветных камней. По обе стороны ее росли зеленые плакучие ивы и красные мальвы, среди которых были рассеяны бесчисленные штокрозы и бегонии. Осенняя природа поражала своей пышностью и великолепием. Вода в озере была голубой, словно нефритовое зеркало, деревья живописно отражались в ней. Лилии и лотосы отцвели, но воздух еще был напоен их ароматом. Стояло полное безветрие, как часто бывает осенью. Вдруг на отмели послышался хлопающий звук: стая уток и цапель, испуганно взмахнув крыльями, взлетела в воздух.

— Кто там пугает птиц? — воскликнул Ли Чжиминь.

— Смотрите! — сказал Юань Сюй, показывая рукой на озеро. — Это Хуцяо гребет. С ним какая-то красавица!

Все взглянули вперед и увидели небольшую лодку, в которой оказалась вовсе не красавица, а юноша с нежным, словно яшма, лицом. Было ясно, что чистота его кожи создана не белилами, а губы стали алыми без помощи помады. Его взгляд невольно пробуждал в душе весну. Одетый в тонкую шелковую куртку, он сидел, обмахиваясь белым круглым веером, похожим на луну, и его фигура, освещенная косыми, бледными лучами заходящего солнца, напоминала алую зарю. Дуань Хуцяо, энергично работая веслами, подвел лодку к берегу и, присев на носу, продекламировал:

Ли Чжиминь хмуро взглянул на него.

— А! — протянул он. — Оказывается, в лодке сидит Айюнь! [235]

Но пока он говорил это, Дуань Хуцяо схватил Айюня за руки и выпрыгнул с ним на берег. Поздоровавшись с гостями, он шутливо обратился к Ли Чжиминю:

— Господин Чжиминь, не ревнуйте! То, о чем я пел в этой песне, бывает лишь на небесах, а на земле такого счастья не встретишь!

Он подтолкнул Айюня к Ли Чжиминю:

— Иди к нему!

Юноша сделал шаг вперед и поклонился гостям.

— Кто тебя позвал сюда? — притворяясь удивленным, спросил Чжуан Хуаньин.

Айюнь улыбнулся:

— Мы не забыли, что сегодня день рождения господина Ли. Неужели нас нужно звать?

Ли Чжиминь самодовольно усмехнулся, и все гости продолжали свой путь. Когда они миновали дамбу, перед ними выросла шестиугольная беседка с распахнутыми разноцветными окнами. Чжиминь уже хотел войти туда, как вдруг услышал чей-то приятный голос, декламировавший стихи, и остановился.