– Именно так!

– Право на реквизицию применялось при весьма различных обстоятельствах, но в принципе речь идет о праве суверенной державы реквизировать средства иностранного государства, обнаруженные на ее территории, и использовать таковые в случае военной или иной аналогичной необходимости. По миновании необходимости реквизированные транспортные средства подлежат возвращению с уплатой надлежащей арендной платы и возмещением нанесенного ущерба. Право реквизиции не приложимо к личному движимому имуществу, а также к одушевленным лицам. Такова, в общем и целом, суть дела. Так как, нужен вам ваш юрисконсульт?

– Пожалуй, нет. Как вы считаете, капитан Берроуз?

– Он нам не нужен. Вы намереваетесь реквизировать мой корабль?

– Капитан… Я вынужден! – Берти чуть не плакал.

– Губернатор, вы имеете на это законное право. Но вы подумали о том, как вы будете им управлять?

– Могу я ответить на этот вопрос, губернатор?

– Давай, Скриппи.

– Капитан Хильда, у меня необычная память. Ее называют «фотографической», но я запоминаю и звуки тоже. Я уверен, что смогу самостоятельно повторить все действия по управлению кораблем, проделанные вчера ночью, – а этого будет вполне достаточно для наших нужд.

Я вся вскипела. А тетя Хильда улыбнулась бригадиру и промолвила любезней, чем когда-либо:

– Вы проявили к нам исключительную внимательность, Скриппи. Вы милый, обаятельный, заботливый, тактичный гнусный шпик. Из тех, что собственную жену продадут в порт-саидский бордель. В остальном же вы практически безупречны.

– Безупречней не бывает! – Это включился мой папочка. – Встретимся с вами позже, Джоунз, когда и где пожелаете. Оружие любое, включая рукопашную.

– А потом встретитесь со мной, если от вас после Джейка что-нибудь останется, – сжал кулаки мой муж. – Надеюсь, что вы выберете рукопашную.

– Я запрещаю подобные действия, – вмешался Берти, – на время чрезвычайной ситуации и после таковой на подведомственной мне территории и до тех пор, пока Херд-Джоунз находится на службе Его Величества под моим началом.

– Юридически вы действуете правильно, Берти, – сказала тетя Хильда. Но согласитесь: их спровоцировали.

– Нет, мадам! Херд-Джоунза не в чем упрекнуть. Я пытался добиться от вас сотрудничества на любых условиях. Вы отказались. Теперь Херд-Джоунзу придется летать на чужом корабле самому, и это может стоить ему жизни. Тогда он погибнет героем. Вы были неправы, назвав его столь оскорбительно.

– Я и о вас невысокого мнения, Берти. Вы вор. Вы крадете у нас единственную надежду на будущее.

– Он безусловно вор! – взвилась я. – Губернатор, я вас отлуплю – я вас просто убью, причем голыми руками. У меня черный пояс по трем видам борьбы. И вы от меня не спрячетесь за своей должностью и за своими законами, которыми вы как хотите, так и воротите. – Я потерла руку об руку, как перед схваткой. – Трус. Два труса. Развесили на груди ленты и хвастаются своим геройством.

– Астронавигатор!

– Да, капитан.

– Отставить. Берти, согласно праву реквизиции мы имеем право забрать с борта наше имущество. Я настаиваю на присутствии свидетеля, чтобы вы знали, что мы не повредили корабль. Если бригадир сумеет управлять им, то он будет передан ему в безукоризненном состоянии. Однако в корабле находятся мои драгоценности и многие другие вещи: мне необходим свидетель. Вы, сэр. Моя падчерица несомненно способна убить голыми руками вас и любого человека такого же сложения, как она сама, либо несколько крупнее. Но я гарантирую вам безопасность. Может быть, вы потребуете письменной гарантии?

Берти покачал головой:

– Вы же понимаете, что у меня нет времени выступать свидетелем. Возьмите кого-нибудь другого.

– Я не гарантирую безопасность никому другому. Свидетелем должен быть кто-то из тех, кто ездил с нами: никто другой не поймет, в чем мог бы заключаться саботаж. Так что либо вы, либо Херд-Джоунз… Но Херд-Джоунз не выйдет из корабля живым. Он восстановил против себя троих из числа самых опасных киллеров двух вселенных. Они шутить не будут.

– Тот из вас, кто пойдет в корабль, освобождается под честное слово, остальные будут находиться здесь.

– Минуточку, губернатор, – сказал мой муж. – Вы говорите об освобождении, следовательно, мы пленники. Капитан, по-моему, самое время зачитать вслух нашу охранную грамоту, полученную от генерал-губернатора. Вы только посмотрите, сколько раз этот якобы «офицер и джентльмен» ухитрился нарушить свое слово – и письменные гарантии своего государя. Он нарушил все три обязательства, данные каждому из нас четверых. Итого двенадцать раз. Прямо-таки русский счет. Личная безопасность на уровне дипломатической неприкосновенности, право уехать в любое время, обещание не разлучать нас без нашего желания. А теперь ему нужны заложники. Фу!