Шрифт:
– Ты не виновата,- подумала я.
– Виновата,- тихо ответила она и по ее щекам потекли слезы.
Меня оглушило открытие: она слышит! Слышит мои мысли!
Татьяна встала, прошла в подъезд, достала сигарету дрожащими руками, прикурила. Ее лицо побледнело и осунулось. Набрав на мобильнике номер, поднесла его к уху:
– Диспетчер? У меня труп, вышлите перевозку. Нет, диагноз неясен. Не успела. Криминал? Вряд ли. Хотя... Там разберутся.
– Не криминал,- мысленно сказала я.
– Но меня убили.
Таня вздрогнула, закашлялась.
– Тише, тише,- я постаралась ее успокоить.
– Не бойся, прошу! Ты мне очень нужна! Скажи, ты слышишь меня?
– Что это?!
– Она оглянулась, побледнела и затряслась еще больше.
– Таня, я - Яна, не пугайся, пожалуйста!
– Господи..,- выдохнула она и кинулась в квартиру. Там наскоро написала что-то на листке, скомандовала медбрату: "Уходим!", и уже у двери обратилась к Сергею:
– Скоро подъедет машина, тело нужно доставить в морг на экспертизу. Там вам все скажут. Соболезную.
И поспешила выйти. Я рванулась за ней, но меня отдернуло назад, к телу.
6
Мама рыдала, держа холодеющую руку Яны, Сергей сидел у стены, качаясь, обхватив голову обеими руками.
– Бедный мой, бедный,- с тоской подумала я,- погладить бы тебя сейчас по щеке, утешить.
В его глазах застыла такая скорбь, что даже мне стало холодно. Как сказать ему, что я жива, я здесь, рядом и люблю его по-прежнему? Он тяжело поднялся, подошел к дивану, опустился на колени рядом с телом жены. Смотрел на нее, нахмурясь, будто силился что-то вспомнить, и я знала, о чем он думает.
– Куда она ходила?
– спросил бесцветным голосом.
– В больницу,- всхлипнула мама.
– В какую? Что они там с ней сделали?
– он стал злиться. Я не осуждала его, понимала - для него это сейчас единственно верное, чтобы выдержать этот удар.
– Почему она мне не сказала? Почему?! Еще вчера все было хорошо!
– Я не знаю, не знаю!
– замотала головой мама.
– Сережа, прошу, не надо, я не выдержу.
Он рывком поднялся, прошел к окну, отвернулся к темному стеклу, скрестив руки на груди. Смотрел в ночь, прерывисто дыша, и все-таки не сдержался - закрыл лицо руками, из-под пальцев потекли струи слез.
– Яна, Яна...- повторял, как заведенный.
– Ну как же так? Как ты могла?
А я рвалась на части от боли, от бессилия что-то изменить, от понимания: впереди разлука, первая и последняя. Эх, отмотать бы время назад! Хоть на один день! Какой же дурой я была! Прости меня, любимый, прости...
– Как я без тебя?
– прошептал Сергей и ударил по стеклу. Оно жалобно зазвенело. Он прислонился лбом к нему и плакал.
– Не верю, не верю...
В дверь позвонили. Это санитары! Не отдавай им меня, милый, прошу тебя!
Сергей прошел в прихожую, открыл дверь, молча пропустил двух мужичин в халатах, с носилками.
Они прошли в комнату, громко топая.
Мама, увидев их, зарыдала еще сильнее, вцепилась в плечи дочери.
– Соболезнуем,- тихо сказал тот, что постарше.
– Где бумага от врача?
Сергей показал на стол, сам остался стоять в дверях, прямой, натянутый, бледный.
– Грузим,- кивнул старший.
Они осторожно оттеснили маму, вдвоем подняли тело, уложили на носилки. Старший накрыл его простыней.
– Пешком придется, в лифт не войдем,- сказал он второму, тот покосился на Сергея, мол, может, муж понесет? Затем, вздохнув, взялся за поручни.
Я заметалась. Не хочу! Не отдавай меня им!
Сергей посторонился, отвернулся, когда мимо него пронесли тело жены. С носилок свесилась рука Яны, болталась в воздухе. А я... Мне ничего не оставалось, как следовать за ними.
– Стойте! Я с вами поеду!
– Сергей схватил куртку, бросился в подъезд.
Я так хотела бы прижаться к нему, поблагодарить за то, что еще немного он побудет со мной, не оставит одну. Дорогой он держал за руку Яну, глядя перед собой невидящими глазами. Как он теперь будет жить? Не могу поверить, что это случилось. И наш сын... Он ведь и не вспомнит меня. А как я буду без них? Безысходность, беспомощность... Только теперь я поняла, как много всего могла, пока была жива. Столько было возможностей! И прежде всего, нужно было ценить то, что есть. Беречь и дорожить. Я виновата перед тобой, любимый. И перед сыном - виновата. Пусть предстоящая разлука станет мне наказанием. Если бы все вернуть...