А вместе с людьми на корабле плыла ведьма — она появилась на его борту с самого его рождения, с двадцать третьего ноября тысяча восемьсот шестьдесят девятого года, когда новорождённый клипер приняли воды реки Клайд. Прослышав, что новый корабль назван её именем, ведьма пробралась на него и поселилась здесь, на судне, незримая для людских глаз — это совсем не сложно для существа, владеющего древней магией, неведомой расе людей.

Ведьму переполнял ликующий восторг — ведьма тоже была счастлива. Забравшись в носовую фигуру чудесного корабля, она купалась в потоках воды и смеялась — только смех её, заглушаемый свистом ветра, не был слышен людям. Она беззаботно болтала со своими сёстрами — ведьмами моря и неба, которых в разные времена разные народы называли по-разному, — приветствуя их взмахом руки: левая рука деревянной статуи, украшавшей нос клипера, была вытянута вперёд и вверх и сжата в кулак. Водяные и воздушные ведьмы удивлялись, увидев соплеменницу: «Как ты здесь очутилась, дочь земли?», а некоторые даже сердились: «Зачем ты живёшь среди людей? Ведьме тут не место!». И тогда ведьма земли отвечала: удивлённым — «Захотела — и очутилась! Мне нравится этот корабль — посмотрите, как он прекрасен!», сердитым — «Настоящей ведьме везде есть место! Ещё неизвестно, кому принадлежит этот мир — людям или нам!». И снова смеялась.

Ведьму звали Нэн.

Корабль назывался «Катти Сарк».

Костёр догорал. Товарищи Джона, с которыми молодой Уиллис отправился на охоту, давно уже спали, утомлённые трудным днём и вечерней беседой у костра, а он всё сидел, завернувшись в тёплый плед, и смотрел на рдеющие багряные угли, подёрнутые сизой золой. По лощинам между холмов, густо поросших можжевельником и вереском, беззвучно ползли широкие змеи белого тумана, где-то ухал филин, нарушая первобытную тишину кельтских предгорий. Тёмный полог облаков раздёрнулся, и на небе ярко светила полная луна, заливая таинственным светом холмы Шотландии.

Джону почему-то не хотелось спать, несмотря на усталость и на изрядное количество выпитого эля и вина. «Полнолуние, — подумал он, глянув в небо, — время ведьм. В такие ночи по холмам и болотам бегут они, торопясь на шабаш… И среди них — она: Нэн, Нэн Короткая Рубашка…».

…Мысли о вечно юной ведьме не случайно бродили в голове юноши, уже вошедшего в пору пробуждения желаний и осознания влекущей силы женщины. Вечером, после охоты, его приятели, молодые шотландцы, поминали прекрасную и обольстительную Нэн, героиню народных преданий и поэмы Бёрнса.

— Она распутница, — говорил один из них, — и горе тому парню, который встретит её ночью, особенно в полнолуние. Нэн заставит несчастного бежать за ней, сломя голову, до тех пор, пока он не рухнет без сил, не завязнет в болоте или не сойдёт с ума. А парень всё равно бежит, надеясь поймать её за рубашку, да только ещё никому это не удавалось. Бывает и наоборот — ведьма сама гонится за мужчиной, и бежит так быстро, что догонит любого. Тэм О'Шентер удрал от неё только потому, что скакал верхом на своей серой кобыле Мэг, и то ведьма Нэн умудрилась вырвать пучок волос из хвоста его лошади.

— Ещё бы ей не бежать быстро, — сказал другой, — ведь из всей одежды на ней одна лишь короткая девчоночья сорочка! Да и сложена Нэн так, словно создана для быстрого бега, — она стройная и гибкая, как молодая ивовая ветвь.

— Её никому не догнать, — подхватил третий, — это верно. А вот она — догоняла, если, конечно, хотела. И тогда… — он понизил голос и огляделся по сторонам. — Старина Тэм не зря от неё удирал — мужчины умирают в её объятьях! Но умирают счастливыми — говорят, на их лицах видели улыбки…

— Сказки всё это, — иронично процедил четвёртый юноша, — выдумки простонародья.

Пятый из молодых людей, Джон Уиллис, молчал — он слушал.

— Нет, это не сказки.

Юноши удивлённо посмотрели на старого егеря Робина, сопровождавшего их на охоте. До сих пор он молчал, поддерживал огонь и следил, чтобы кружки молодых господ не пустовали, а тут вдруг заговорил.

— Простите, что я вмешиваюсь в ваш разговор, — егерь прокашлялся, — но только это, про Нэн, чистая правда.

— Откуда ты знаешь?

— А я видел её — вот так, как вижу вас. — Робин произнёс эти слова просто и буднично, но так, что все, включая даже скептика, ему поверили.

— Тогда расскажи!

— Я видел Нэн, — повторил старик. — Это было давно, когда я был молод, как молоды сейчас вы. Молодость проходит — память остаётся. На континенте шла тогда долгая война с французами. Я записался в полк шотландских стрелков и уходил на войну. В мой последний вечер дома я поругался со своей подружкой, послал её ко всем чертям и отправился в холмы — мне захотелось побыть одному. Я шёл и ругался, поминая всех святых и проклиная всех женщин на свете, особенно мою подружку, посмевшую отказать в ласке воину, уходящему на войну, — Робин грустно улыбнулся.