— Пойдем вдвоем, — после некоторого раздумья предложил Лева.

— До воскресенья некогда мне будет, надо бабушке помочь огород убирать, дрова пилить. А тебе лучше не терять времени.

Из глухого переулка на рыночную площадь выехал на велосипеде Лева Ракитин. Он свернул во двор механического цеха и остановился напротив калитки в невысоком заборе, окружавшем зеленый флигель.

Федор Иванович у водопроводного крана мыл очень грязный мотоцикл.

Лева соскочил с машины и стал освобождать привязанную к багажнику худую кастрюлю. Он нарочно производил как можно больше шуму, чтобы обратить на себя внимание мастера. Сначала он основательно запутал узел, потом принялся дергать веревку, отчего кастрюля колотилась о багажник. Наконец мастер заметил его. Ополоснув руки и прикрыв кран, он вышел к Леве.

— Если ко мне, то покороче!

Лева сразу оробел.

— Да вот… кастрюля… — залепетал Лева и снова принялся дергать веревку. Но узел только туже затягивался.

Мягким, но настойчивым движением руки Федор Иванович отстранил Леву и обычными слесарными клещами, которые достал из кармана своего брезентового фартука, легко перекусил веревку. Кастрюля с глухим звоном упала ему под ноги.

— Ну, что дальше?

При каждом слове мастера у него дергался вверх левый угол рта. Лева растерялся. Он не знал, что сказать, как упросить мастера не прогонять его.

— Ничего, спасибо… — пролепетал он и взялся за руль велосипеда.

— Стой, — закричал вдруг Федор Иванович, как кричат на человека, уличенного в преступлении. — Ты, верно, поиздеваться пришел? Куда уводишь машину?

— Это моя машина, — вовсе растерялся Лева, — я на ней приехал… все видели… у меня свидетели есть…

— Главный свидетель — кастрюля, — зло пошутил мастер. — С таким велосипедом я еще никому не разрешал уходить от меня. Он вполне исправен?

— Не совсем, — понял наконец Лева, — одна педаль шатается.

— И только? — снова дернулась борода Федора Ивановича. — А фонарь на кривую рожу похож?.. Шатун согнулся кошачьим хвостом?.. Пружина под седлом лопнула?.. Шины тряпками болтаются?.. Цепь по земле волочится? Это, по-твоему, ничего?

Лева только диву давался, когда мастер успел заметить все эти недостатки в машине, ведь он даже не прикасался к ней, даже будто и не глядел на нее.

— Сам же ты, похоже, мальчик аккуратный, — продолжал мастер свой критический разбор, — причесан, красиво одет, умыт… брюки глажены… Так почему машину запустил? Ведь люди для тебя старались сделать ее красивой, удобной… Над людьми ты, значит, смеяться вздумал? Кто твои родители?

— Папа офицер, за границей служит…

— А брюки тебе мамаша гладит… Ждешь, чтобы и машину привела в порядок. Самому такие вещи делать надо.

И, взяв из рук Левы машину, мастер покатил ее во дворик. Лева последовал за ним.

Едва Лева закрыл за собою калитку, как она снова скрипнула. Он оглянулся — во дворик вошел Гена. Он приветствовал мастера, подошел к Леве, шепотом спросил:

— Ты чего тут?

— Кастрюлю в починку привез.

— Почему не старую галошу?.. Ха-ха-ха! — захохотал Гена. — А я мотоцикл приволок. Сдаешься?

— Сдаюсь, — спокойно ответил Лева, уже знавший, что у Князева есть мотоцикл.

— Хочешь, научу тебя ездить на мотоцикле?

— Так что и «пикнуть не успею»? — подозрительно покосился на него Лева.

Во двор заглянул еще один посетитель. Неопределенно кивнув ребятам и возвратив Леве велосипед, Федор Иванович увел посетителя в мастерскую. Лева с Геной остались одни.

— Мотоцикл твой или отцовский? — полюбопытствовал Лева, ища взглядом, куда бы поставить велосипед.

— Отец на нем раз в месяц ездит, а я — каждый день.

— Выходит, твой, — усмехнулся Лева. — Так и заяц в сказке считал огород своим, потому что каждую ночь пасся там… Значит, ты и испортил мотоцикл?

— Он исправен, — отвечал Гена, не обращая внимания на насмешливый тон собеседника, — жмет на всю катушку. Да пора смазку менять, глушитель чистить, еще кое-что подделать.

— Видно, что ты не шофер. Настоящий шофер сам свою машину досматривает и холит.