Уличные часы показывали без десяти семь. По какому бы делу Федор Иванович ни отлучился, должен же он вернуться к закрытию цеха. И Николай помчался обратно. Замка на двери уже не было. Радостный, он ворвался в павильон и… остолбенел: с того места, где обычно работал Федор Иванович, холодно и удивленно глядел на него незнакомый старик.

— Ну, чего тебе? — произнес он недовольно.

— А где Федор Иванович? — с какой-то требовательностью в голосе воскликнул Николай, будто именно этот незнакомый человек спрятал от него мастера.

— Ты не Самохин ли? — спросил старик, выдвигая ящик стола.

— Я.

Старик протянул Николаю клочок бумаги. Развернув его, Николай прочитал:

«Извини, Коля, что так получилось, но не по моей вине я надолго выбываю из строя. Времени не теряй, обязательно выполняй то, что задумал. Что понадобится из моих вещей — бери. Одному тяжело, так подбери доверенного друга, так оно будет лучше. Чего не поймете — спрашивайте. Это не к стыду, пока учишься, да и взрослому не зазорно. Вернусь — помогу. Зуев».

Николай дважды перечел записку и все же не понял, что означают слова «выбыл из строя надолго».

— Просто переутомился человек и надо ему подремонтироваться, — ответил старик на его вопрос. — Значит, тебе записка?

— Мне. — Николай поклонился, собираясь уходить.

— Куда же ты!

Старик достал с полки деревянный ящик, вроде тех, в которых отправляют посылки, и подал его мальчику:

— Тут мотор, а остальной припас к мотоциклу сейчас покажу.

Он повел Николая к навесу во внутреннем дворике.

— Вот. Приходи вечером, забирай все. Сторож знает, пропустит.

Из его разъяснений Николай понял, что Федор Иванович уехал в санаторий или дом отдыха. Что ж, к его возвращению мотоцикл обязательно будет готов, обязательно!

В сарае над потолочными балками испокон веков перекинуто поперек несколько толстых досок. На них, как на помосте, сложены разные ненужные вещи, давно вышедшие из употребления, но выбрасывать которые жалко, — рама поломанного трюмо, клепки и днище рассохшейся бочки, рваная кроватная сетка, расклеившийся стул и еще много такого, без чего ни в одном сарае не обходится. Николай время от времени пополнял запас этих экспонатов, и один во всей квартире мог наизусть перечесть все, что там хранилось. Кроме него, лишь Лева мог бы туда взобраться, но тот даже не подозревал о существовании этого склада.

Расшвыряв короткие плотные клепки и сбросив на землю кроватную сетку, Николай нашел под нею очень древнюю и ветхую детскую коляску. К этой, казалось бы, безнадежно искалеченной временем вещи он, наоборот, проявил почтительность и на веревке осторожно опустил ее на землю. Спрыгнув, несколькими сильными ударами молотка он отбил ее боковые фанерные стенки и спинку. Остались две пары колес на прочных осях, соединенных поперечными железными пластинами. На этот остов Николай и стал прилаживать настил из обрезков досок.

— Это ты уже начал мотоцикл делать? — раздался за его спиной звонкий голосок.

Николай обернулся. Милая Леночка! Хоть бываешь ты и смешной, и капризной, иногда даже злой и назойливой, но как же бывает приятно услышать твой смех, увидеть твою радость!

— Это я тачку делаю, — ответил Николай улыбнувшись.

— Тачку? — удивленно воскликнула девочка. Она имела счастливое свойство радоваться всему новому, что ей случалось увидеть, будь то новый автомобиль в соседнем гараже, новые туфельки у нее самой или новый росток крапивы на давно изученной свалке. — Тачку? — повторила она пританцовывая. — Такую самую, на которой дворник мусор собирает?

— Такую самую!

— Где же ты столько мусору насобираешь?.. Это такая новая игра?

— Это не игра, Леночка. Тачка нужна, чтобы кое-что привезти на ней.

— И я помогу тебе, хорошо?

— Ну конечно, ты мне поможешь, — подтвердил Николай, — ты мне обязательно поможешь.

Через час Николай крупной рысью направлялся к ремонтному цеху, волоча за собой на веревке изготовленную им тачку. Леночка трусила рядом и осыпала брата вопросами:

— Куда мы едем?.. Из того, что ты привезешь, мы сделаем мотоцикл?.. Ты мне разрешишь кататься на нем?.. А можно сделать еще один мотоциклик, тоже совсем новый и настоящий, только совсем маленький?

Этот поток вопросов, серьезных, наивных и совершенно абсурдных, начинал раздражать Николая. Особенно злило его убеждение девочки, что мотоцикл будет совершенно новым. По опыту с будильником он уже знал, что особенно огорчает неудача после преждевременной радости.

— Увидим… Посмотрим… — односложно отвечал он на все радужные предположения Леночки. — Ты не спеши радоваться, может, еще и не получится ничего.