– Не пристало воину мучить беспомощного врага, – прошептал Иллреде. – Ты повинуешься воле клинка.

Скафлок убил его.

Троллями овладел великий страх, и они бросились врассыпную. Эльфы устремились в погоню. Во главе их, как и прежде, скакал король, но недруги бежали не от него, а от Скафлока, оружие которого сеяло повсюду смерть.

Лишь немногим троллям удалось спастись.

Король эльфов оглядел поле битвы. У стен эльфийской твердыни громоздились горы трупов. Холодный предрассветный ветерок трепал седые волосы короля и гриву его коня. Усталый, мрачный, окровавленный, к королю подъехал Скафлок.

– Мы одержали славную победу, – проговорил старец, – но тролли покорили чуть ли не весь Альвхейм.

– Недолго им осталось торжествовать, – ответил юноша. – Под твои знамена соберутся все те, кто прячется нынче в холмах и лесах. Мой меч поможет нам. К тому же, – прибавил он, – вот этот штандарт вряд ли вдохновит троллей на битву.

Король увидел копье, на наконечник которого насажена была голова Иллреде. Губы мертвеца кривились в усмешке.

– Ты переменился, Скафлок, – сказал негромко владыка эльфов. – Сердце твое ожесточилось. Но да будет так, как ты желаешь.

На рассвете зимнего дня Фреда добрела до подворья Торкеля Эрлендссона.

Сам хозяин только-только проснулся и выглянул наружу – узнать, какая погода. Он не поверил собственным глазам, узрев плетущуюся по двору девушку в ярких доспехах и одежде чужеземного покроя.

Он потянулся было за копьем, что стояло у двери, но, присмотревшись, различил знакомые черты. Это же Фреда Ормсдоттер!

Торкель провел девушку в дом и поручил ее заботам своей жены Аасы.

– Как ты исхудала, бедняжка, – проговорила та. – Хорошо, что вернулась.

Фреда раскрыла было рот, но не смогла выдавить из себя ни слова.

– Бедняжка, – повторила Ааса, – совсем измучилась. Пойдем, я отведу тебя в постель.

Тут появился Аудун, второй по старшинству сын Торкеля после погибшего Эрленда.

– Ну и холодина! – воскликнул он и застыл, глядя на Фреду. – Кто это?

– Фреда Ормсдоттер, – ответил Торкель.

Аудун подошел к девушке.

– Я рад, что ты возвратилась, – сказал он, обнял ее за плечи и хотел поцеловать, но вдруг ощутил сердцем терзавшую ее тоску и отступил на шаг. – Что случилось?

– Ничего, – отозвалась Ааса. – Не приставай к ней! И вообще, ступайте отсюда, не мешайте мне.

Фреда послушно улеглась в постель, но сон к ней не шел. Ааса заставила девушку поесть, потом села рядом и принялась утешать ее, как мать утешает младенца. Фреда заплакала, горько и тихо. Ааса дала ей выплакаться. Вскоре девушка заснула.

Когда позднее Торкель предложил ей остаться и пожить какое-то время у них, она согласилась. Хотя оправилась она быстро, прежнего веселья в ней уже не было.

Торкель спросил ее как-то, что с ней стряслось. Она побелела лицом, и он торопливо прибавил:

– Если не хочешь говорить, не надо. Я тебя не принуждаю.

– Мне нечего скрывать, – прошептала она еле слышно. – Вальгард собирался подарить нас с Асгерд языческому королю на востоке, к которому он думал поступить на службу. Но только он высадился, на него напал… другой викинг… Асгерд убили, Вальгард бежал, а меня викинг забрал себе. Однако он отправился… туда, куда мне дороги нет… меня высадили на побережье, у кургана моего отца.

– У тебя диковинные доспехи.

– Их дал мне викинг. Он добыл их в одном из своих походов. Я часто сражалась рядом с ним. Для язычника он был хорошим человеком. – Фреда поглядела на горевший в очаге огонь. – Да, он был лучшим из мужчин, самым храбрым и самым добрым.

Губы ее скривились.

– А почему нет? Он происходил из славного рода.

Она поднялась со скамьи и вышла из горницы. Торкель задумчиво подергал себя за бороду.

– Не все она поведала, не все, – пробормотал он, – но остальное мы вряд ли услышим.

Даже священнику на исповеди Фреда рассказала ту же историю.

Выйдя из церкви, она взобралась на высокий холм.

День выдался ясным и не слишком холодным. Весна приближалась, но снежное покрывало еще укутывало землю. В голубом небе не было ни единого облачка.

– Я совершила смертный грех, утаив, с кем возлежала, – промолвила Фреда. – Я приняла этот крест и буду нести его до могилы. Отец Всемогущий, Ты знаешь все. Я прошу Тебя о милосердии. Покарай меня, но пощади его. – Она покраснела. – Я ношу под сердцем то, что всегда угодно было Пресвятой Деве. Да не коснется его Божья кара! Отец, Матерь, Сын, накажите меня, но пощадите невинное дитя!