Шрифт:
— Боитесь, что мы вберем в себя море?
— Вы могли бы. — Он приподнялся, опираясь на локоть, осторожно, чтобы не сдвинуть ее. — Я видел песчаных блох, которые были больше вас.
— Не знаю, принять ли это как комплимент или как оскорбление.
— Вы когда-нибудь видели, как выглядят песчаные блохи? Конечно, это комплимент.
Ее кожа и так уже порозовела от солнца, так что вспыхнувший румянец только сделал этот цвет более глубоким. Джейк вспомнил розовое мороженое. Интересно, если провести пальцем по ее щеке, а потом положить палец в рот, будет так же сладко?
Он судорожно глотнул.
И о чем только думал ее бывший муж? Надо быть сумасшедшим, чтобы обмануть такое красивое сладкое существо. А потом посылать цветы в качестве извинения? Он должен был бы явиться лично и на коленях просить прощения. И целовать эти полные губы, пока они не загорятся желанием…
Джейк ничего не мог с собой поделать. Он отодвинул воображаемую прядь с ее щеки. От нежности, которую ощутили его пальцы, у него перехватило дыхание. Ее глаза потемнели, зрачки расширились.
Он чувствовал — что-то стучит о его ребра, и не сразу понял, что это сердце Зои бьется в ритме с его собственным. Она, наверное, не думает, что он может чувствовать биение ее сердца…
И он готов поклясться — у этих губ потрясающий вкус! Как и у каждой клеточки ее тела.
Она так близко от него. Надо только приподнять голову и…
— Зои, — сказал он.
Она подняла голову, еще приблизив к нему губы:
— Да?
Ему понадобилась вся его решимость, но он нашел нужные слова:
— Вы должны двинуться первой.
— Я не могу. — Ее румянец стал еще ярче. — Я не знаю, где мои очки.
«Ах да! Ее очки…»
Джейка так заворожил ее румянец, что он, безумец, приписал его желанию. Правда принесла облегчение. Что же еще это могло быть?
Пошарив рукой в песке, он нашел очки. Она выхватила их у него, как будто в этих очках была заключена ее жизненная сила, и надела на нос.
— Спасибо.
Вернув себе зрение, Зои скатилась с Джейка, оставив за собой ощущение холода и пустоты. И это ощущение было таким неожиданным… Его рука сама собой потянулась, чтобы вернуть ее.
К счастью, он сохранил ясность мысли. Или, точнее, Зои сохранила ее для него.
— Я проголодалась, — заявила она.
Ее заявление отвлекло его от мучительных размышлений.
— Простите? — переспросил он, с трудом поднимаясь.
— Я ничего не ела с самого рассвета. А вы?
— Я об этом не думал.
Прием пищи давно стал для Джейка всего лишь необходимой обязанностью. Он не придавал еде — или ее отсутствию — большого значения.
— А я подумала. Уже почти вечер, вы не заметили?
«Правда? И как это целый день проскользнул у меня между пальцами?»
— И Рейнальдо, наверное, сходит с ума от голода, бедняга. Он терпеть не может, когда его обед опаздывает.
— Ну, тогда вам лучше пойти и поесть.
— Хм… — Зои посмотрела на него, и ее глаза вдруг заблестели ярче. Джейк сразу почувствовал слабость. — Знаете, — она улыбнулась, — у меня есть идея получше.
Термин «получше» оказался весьма относительным.
— Я все еще не могу поверить, что согласился на это, — сказал он.
— Почему нет? — Зои подкинула веток в костер, и к небу взметнулся сноп искр. — Я не умею готовить, у вас нет еды. Это лучшее решение.
Джейк покачал головой: «Костер. Мой прежний диагноз верен. Я не в своем уме».
На самом деле, когда Зои сделала такое предложение, он сказал, что это она не в своем уме. Если бы он не сделал глупость, не сказал ей — его холодильник пуст… Тут-то она и загнала его в угол.
— Я все равно разведу костер. А вы можете присоединиться, если хотите. А что еще вы можете сделать? Человек должен есть.
Зои убеждала Джейка, пока он не сказал «да» — просто чтобы она замолчала.
«Давай, давай… — Его мозг вспомнил, как они вдвоем лежали на берегу. — Говорю тебе, ты вовсе не хочешь здесь находиться».
Зои между тем накалывала сосиски на палочки. Как только они вернулись, она велела ему собирать хворост, а сама помчалась через улицу за всем необходимым. Джейк потихоньку начинал понимать — Зои полна энтузиазма. Если ей что-нибудь придет в голову, ее уже нельзя остановить.
«Или игнорировать», — добавил он мысленно, улыбнувшись.