Однажды они возвращались через поле, и Антон вдруг осознал: когда он с ними, ему особенно радостно на душе. Почему? Конечно, они находили время, чтобы уединяться. Закрепляли грех. Правда, при Антоне никогда и ничем не намекали на этот изъян в отношениях. Чувствовалось, что им очень хорошо просто быть рядом, даже не касаясь друг друга.

Будучи единственным свидетелем зарождения их чувств, Антон тоже находился на этой солнечной стороне. Грелся. И вдруг принял их отношения. «Странно, — думал он. — Любовь (а он в силу молодости всякое притяжение называл любовью. И кто знает, может, не ошибался) появилась на грехе. А разницы не видно».

Он чувствовал, что абсолют всегда одинаков.

Может, у его девушки с мажором тоже любовь. Значит, ее можно простить. Значит, любовь и прощение всегда вместе.

Вместе, если любишь. Потому что любовь великодушна. То есть творит великую душу.

Но подлость, малодушие, предательство как могут уживаться в одном доме с ней? Получается, что могут. Вопрос в том, кто кого вытеснит. Со временем. А кто-то вытеснит. Обязательно.

Главная Тетка уехала. Как и все старожилы.

С утра отдыхающие предыдущего заезда стали собираться со своими сумками во дворе. Ждали автобус, почему-то нервничали, смеялись. Атмосфера праздности и безвременья была разрушена.

Какая-то группка позвала Главную Тетку сфотографироваться. Она стала отказываться, но быстро согласилась, подошла со своим ребенком, покрасневшая, встала, чуть выставив ногу, спросила громко и неловко у фотографа: «Ну как?..»

Вспышка растаяла в воздухе.

Автобус, чуть кренясь на повороте, мелькнул грустными лицами в окнах, исчез.

Все исчерпывается.

В столовой теперь накрывали только треть зала, для оставшихся. Из-за непривычной пустоты было неуютно.

Все словно подгоняло их отъезд, время которому — через пару дней.

Бородатый предложил собраться вечером у костра. Сорокина с энтузиазмом поддержала. Сагитировали несколько человек. Начались закупки. Жизнь рождала новое и побеждала.

Римма и Сорокина собирали деньги, Влад и Антон гоняли в магазин, NEFERTITI, очень серьезная, давала центральные указания, Бородатый (Серега Саныч) балагурил.

К концу дня с некоторыми тетками начались проблемы. Их что-то не устраивало, и они разрабатывали вариант собраться отдельно.

Соседка Риммы деньги не сдавала, но почему-то ждала, что ее пригласят. Накрашенная, в шляпке, с веером и в лосинах, она сидела в холле, когда продукты понесли к лифту.

Около костра, который на опушке уже разводил Бородатый, Римма убедила NEFERTITI пригласить соседку, как исключение. Оказалось, соседка к этому времени обиделась и засветло легла спать. Но ничего, быстро собралась, пришла с Риммой веселая.

Кто-то позвал Аркадия: NEFERTITI не одобрила, сказала, что неизвестно чем это кончится, запретила наливать ему спиртное.

Пить начали хаотично и сразу много. Антон налегал на закуску, потому что реальность воспринималась уже через некий туннель, было страшно опрофаниться публичной отключкой. Протягивая руку за куском колбасы, он оценивал координацию своих движений и пока оставался собой доволен.

Незаметно потемнело, все только и делали, что смеялись, жевали, приходили, уходили. Пьяненькие тетки-перебежчицы появились Влад и Римма, грустные, сидели с краю, смотрели на все серьезными глазами. Было непонятно — либо они почти не пили, либо спиртное их не брало.

Зато Аркадий резко опьянел, облокотился на колени, не держал голову — обводил всех мутным взглядом и ронял ее, покачиваясь при этом.

Да и NEFERTITI, она же Антонина Михайловна, незаметно, что называется, напилась. Она долго и возмущенно рассказывала о своих проблемах соседу — усталому флегматичному мужчине, который вообще не пил и прятал смирившийся взгляд в огне. Антонина же Михайловна распалялась в своем монологе, обижалась на неких противников и тяжелую долю, матершинничала и дымила одной сигаретой за другой, отказавшись от чьей-то зажигалки и прикуривая веточкой из костра.

Тем временем на бревнах начались передвижения, Сорокина и Антон оказались рядом. Последнее время они уже здоровались, а сейчас захмелевший Антон не выдержал и начал восхищаться Ильей, рассказывать, чем он его покорил.

Сорокина, давно нетрезвая, экспрессивная, радостно улыбалась, отрывисто кивала, потом принялась вспоминать, как ребенок переживал их с мужем развод.

Она разговорилась, и Антон проникся… Он вспомнил ее в одном хорошем фильме. Она играла среди кинозвезд. А она простая девочка из провинции, которая приехала покорять Москву и бьется теперь из года в год за место под солнцем. Да за какое место?.. Хотя бы за квадратный метр. На двоих.