— Бетамакс, — ответишь ты.

Джон Фредерсон снова кивает. Ты замечаешь дохлую моль, зацепившуюся за занавеску на его окне. В этот момент она поднимается на главном лифте прямо к пирамиде. Она достанет мобильник из бокового кармана своей сумочки и аккуратно снимет заднюю панель. Потом она вытащит СИМ-карту. Кабина лифта движется плавно и ровно.

— Вы задолжали миллиарды не тем людям, — скажешь ты.

Джон Фредерсон тряхнет головой и улыбнется.

— Нет, — ответит он, — это они доверили свои миллиарды не тому человеку… Они сделали неразумное вложение.

— Вы превысили свой кредит.

— Кредит отражает уровень доверия одной компании к другой, — скажет он. — Все может вернуться в одну секунду.

— У вас больше нет времени.

— Пятнадцать лет назад здесь не было ничего, кроме ржавых сараев, грязной воды и масляных пятен, — скажет он, показывая своей сухой рукой в окно. — Все, что ты там видишь, было создано меньше, чем за полторы декады. В Древнем Египте за это время и фараона бы не похоронили.

Ты не можешь спорить с историей. Тем более когда она еще не написана.

Вместо этого ты пялишься на трупик моли.

Тебя зовут Бетамакс, и ты знаешь, зачем ты здесь.

Где-то высоко над головой вспыхивают флуоресцентные огоньки; ее каблучки стучат по полированному металлическому полу стальной пирамиды.

На ходу она быстро, но аккуратно разбирает свой телефон и вставляет в него новую симку.

Ты всегда знаешь, что следует делать.

Левой рукой ты хватаешь себя за запястье правой и выкручиваешь его. Рука влажно хрустит, пока кость, хрящ и вены обвивают друг друга. Ты будешь наблюдать за тем, как твоя рука отрекается от тебя и как пальцы складываются в жесткую конструкцию пистолета.

Джон Фредерсон все еще говорит, но ты его не слушаешь:

— Дело уже не в том, чтоб добыть деньги, а в том, как их использовать. Создание моделей поведения, вытеснение популяций, изменение демографии, изменение мышления…

Пистолет самопроизвольно монтируется из твоей плоти, ставя детали на нужные места. Их движение отдаются у тебя в горле. Ты с трудом сглатываешь. Вокруг рта возникают мелкие электрические разряды, и ты вытаскиваешь из него горячую иголку.

На мониторе видеослежения движется бледная серебряная дымка. Она уже заменила чип в телефоне, и теперь ее оружие приведено в боевую готовность. Она введет цифровой код пользования. Устройство детонирует само себя.

— Вечность… продукты потребления любят вещи и славу, — продолжает Джон. — Мы всего лишь вселенная, вращающаяся в себе. Человечество — просто другая система, волна развития, которая распространяется по космосу и рассеивается, и никто не знает, каких пределов оно сможет достигнуть.

Ты задержал дыхание и целишься в голову.

Он ловит взглядом изображение на мониторе. Она стоит в центре стальной пирамиды, сжав в кулаке мобильник.

— Кто она? — спросит он, глядя на монитор.

Последняя нацарапанная надпись возникает у тебя в голове: «Те, кто не родился… не страдают… не сожалеют… таким образом, логично приговорить тебя к смерти».

— Я думал, она работает на вас, — ответишь ты.

Последние сдвиги на международных валютных рынках говорят о тотальном бойкотировании Лондонского бизнес-сектора.

Джон Фредерсон последний раз кивнет головой.

Каркас здания на Канада-сквер содержит 500 000 болтов. Лифты доезжают с пятидесятого этажа до первого меньше чем за сорок секунд.

Люди по всей планете включат свои телевизоры и будут наблюдать за темным облаком пыли, поднимающимся над Лондоном.

Конец передачи.