Шрифт:
— Баня у насъ турецкая. Она передъ вашими окнами. Но въ нее ходятъ и болгары, и болгарки, отвчалъ сотрудникъ.
— Ахъ, да, да… То-то я видлъ въ окнахъ голыя красныя тла. Но вдь эта баня, я думаю, для простого народа, иначе неужели-бы полированный человкъ сталъ отираться полотенцемъ около незанавшеннаго окна! И наконецъ, это баня турецкая, а я про русскую баню спрашиваю: съ каменкой и полкомъ для паренья.
— Такой русской бани нтъ.
— Т-съ… А еще толкуете о томъ, что сдлали полный поворотъ ко всему русскому! процдилъ сквозь зубы Николай Ивановичъ, покачалъ головой и наставительно замтилъ:- Скорй нужно завести въ Софіи русскую баню на московскій манеръ и она будетъ служить образцомъ для бань другихъ болгарскихъ городовъ. И вотъ вамъ третья громоносная передовая статья: русская баня. Ну, ужъ теперь, кажется, все… Вамъ чаю стаканъ не прикажете-ли? предложилъ онъ сотруднику болгарской газеты.
— Нтъ, благодарю васъ… Я тороплюсь въ редакцію. Нужно написать, нужно послать въ типографію, отвчалъ тотъ, всталъ, переминался и, наконецъ, снова обратился съ Николаю Ивановичу:- Еще одинъ, можетъ быть, нескромный вопросъ. Вы съ какими цлями постили нашу столицу, ваше превосходительство?
— Я? Просто изъ любопытства, чтобы видть славянскія земли. Я и жена туристы и пробираемся въ Константинополь.
— Туристы? Въ Константинополь? А вы не командированы какимъ-либо русскимъ министерствомъ?
— Нтъ, нтъ. По собственному желанію.
— Можетъ быть, это тоже тайна, которую вы, какъ дипломатъ, не въ прав сообщить?
— Нтъ, нтъ. То есть, конечно, я путешествую съ извстными цлями, но… Нтъ, Нтъ!
И Николай Ивановичъ махнулъ рукой.
— Въ такомъ случа, не смю васъ, ваше превосходительство, утруждать больше своимъ присутствіемъ. Честь имю кланяться и поблагодарить за сообщенія.
И сотрудникъ болгарской газеты поклонился, Николай Ивановичъ подалъ ему руку, подала и Глафира Семеновна.
Николай Ивановичъ вышелъ его проводить въ корридоръ, и кричалъ ему вслдъ:
— Такъ не забудьте сюжеты для передовыхъ статей-то! Самоваръ, квасъ и баня! Русская баня на московскій манеръ!
XXIV
Николай Ивановичъ вернулся изъ корридора въ комнату и торжествующе сказалъ жен:
— Каково! Нтъ, въ самомъ дл, должно быть я очень похожъ на статскаго генерала!
— Да вдь самъ-же ты атестовалъ себя корридорному превосходительствомъ, отвчала Глафира Семеновна.
— Э, матушка, другой сколько угодно атестуйся, но ничего не выйдетъ. А у меня есть даже во взгляд что-то такое превосходительное. Корридорный съ перваго раза спросилъ меня, не превосходительство-ли я. Да и не въ одной Софіи. Въ Блград тоже.
И Николай Ивановичъ, заложа руку за бортъ пиджака и приподнявъ голову и хмуря брови, сталъ позировать передъ зеркаломъ.
— Лакеи и швейцары и мальчишекъ величаютъ превосходительствомъ, если имъ хорошо на чай даютъ, сказала Глафира Семеновна.
— Однако, я здшнему корридорному еще ни копйки не далъ. И наконецъ, вдь не одинъ корридорный. Вотъ сейчасъ былъ человкъ образованный, писатель, а какъ онъ меня присаливалъ превосходительствомъ-то!
— За то какъ не хорошо будетъ, если узнаютъ, что ты навралъ!
— А что такое? Головы за это не снимутъ.
— Непріятно будетъ, скажутъ: самозванецъ.
— Поди ты! Какъ узнать! Никто не узнаетъ.
— Да вдь паспортъ то твой на болгарской границ записывали. Тамъ вдь есть наше званіе.
— Это въ Царебродто? А Царебродъ отсюда верстъ триста. Никто не узнаетъ, если я буду себя держать по генеральски. А я буду себя такъ держать, проговорилъ Николай Ивановичъ и позвонилъ.
Вбжалъ корридорный.
— Слушайте, Францъ… обратился къ нему Николай Ивановичъ. — Херензи… Намъ мало этой комнаты. Венигъ… Намъ нужно еще комнату. Нохъ ейнъ циммеръ… Мн нужна пріемная. Вы видите, ко мн начинаютъ ходить постители и мн негд ихъ принять. Вы поняли?
— Разбирамъ, экселенцъ, поклонился корридорный. — Оште едина одая?
— Не свободна ли у васъ рядомъ комната? Тогда можно отворить вотъ эту дверь, указалъ Николай Ивановичъ на дверь.
— Има комната, има…
— Что ты затваешь! замтила Глафира Семеновна мужу. — Куда намъ?..
— Не твое дло. Ну, такъ отворите эту комнату, Францъ. Я ее беру… Это будетъ мой кабинетъ!
Николай Ивановичъ вышелъ съ Францемъ въ корридоръ. Черезъ нсколько времени Глафира Семеновна увидала, какъ изъ сосдняго номера распахнулась въ ихъ комнату дверь, а на порог стояли корридорный и ея мужъ, и послдній говорилъ: