Шрифт:
— Готово, — говорю я.
Джед в мгновение ока скрывается в коридоре, оставив меня одного стоять посреди приемной.
— Норм, — окликаю я, делая шаг вперед, будто судья на ринге. — Верни ей телефон.
— Верну, — отвечает Норм, не отрывая взгляда от секретарши, — как только она пообещает позвонить доктору.
Мгновение они смотрят друг другу в глаза; телефон меж тем разрывается от звонков. Наконец Ирина, тяжело дыша, опускается на стул.
— Вы с ума сошли, — она в изумлении качает головой.
— Я всего лишь отец, который беспокоится за сына, — с гордостью отвечает Норм.
За спиной секретарши открывается дверь, и появляется доктор в белом халате; в его высокой коренастой фигуре есть что-то медвежье.
— Что за трезвон? — раздраженно интересуется он у Ирины.
— Этот псих забрал у меня трубку, — поясняет она.
Доктор впивается в нас сердитым взглядом.
— Что здесь происходит, черт возьми? — гремит он.
Однако Норма так просто не возьмешь.
— Нам необходимо срочно переговорить с доктором Сандерсоном.
— Его сегодня нет. Ирина передаст ваше сообщение его помощникам.
— Так не пойдет.
— Еще как пойдет, — угрожающим тоном произносит доктор.
Выглядит он внушительно, как Пол Баньян, — толстая шея, широкие плечи, румяное лицо в веснушках покраснело от злости так, что заметно даже под бородой.
— Мы можем поговорить с глазу на глаз? — меняет тактику Норм.
— Вы записаны на прием?
— Ладно тебе, Норм, — смущенно говорю я. — Давай оставим сообщение и пойдем.
Норм поворачивается лицом к пациентам, ждущим приема.
— Мой сын Зак должен был сегодня получить результаты биопсии, — сообщает он им. — Как вы догадываетесь, эта неделя выдалась напряженной для всех нас. — Доктор делает шаг вперед, протягивает руку, чтобы схватить Норма за плечо, но тот уворачивается и выходит на середину комнаты. — Но его доктор уехал, и теперь нам все выходные придется гадать, нашли ли у Зака рак мочевого пузыря или нет. Представляете? И все потому, что ни у кого в клинике не хватило совести преступить правила и сделать один-единственный звонок.
Пациенты уткнулись взглядом в колени, недовольные тем, что нарушили их молчаливое ожидание и втянули в этот неприглядный спектакль. Доктор побагровел от ярости и сжал кулаки, как будто вот-вот скинет халат и набросится на Норма. На мгновение мне действительно кажется, будто вся эта нелепая ситуация закончится дракой, но тут в приемную из коридора выходит Джед.
— Оставьте их, — окликает он Норма из-за стола секретарши. — Поехали.
— Какого черта вы тут делаете? — обернувшись к Джеду, рявкает доктор.
— Все в порядке, док, — отвечает Джед. — Все под контролем.
— Кто вы такой?
В отличие от Норма, Джед ростом не ниже доктора. Он подходит к нему вплотную и с холодным безразличием смотрит ему прямо в глаза.
— Я тот, кто решит эту проблему.
Доктор отступает, а мы направляемся к выходу, таща за собой Норма, который разразился было перед пациентами пылкой речью, похожей на предисловие к пространным извинениям. В лифте Джед с гордостью демонстрирует нам листок для записи рецептов, на котором Камилла нацарапала название загородного клуба в Уэстчестере, где, по ее словам, доктор Сандерсон старается до прихода зимы наиграться в гольф.
— Загородный клуб «Ларчмонт», — читает Норм. — Я знаю, где это.
— Может, просто позвоним ему? — предлагаю я, с содроганием представляя себе очередной набег с участием Норма.
— Она не знает его мобильного, — поясняет Джед.
— А это что?
— Это номер Камиллы.
— Я-то думал, это что-то важное, раз она его дважды подчеркнула.
Джед улыбается, складывает бумажку и прячет в карман.
— Видишь, на что я иду ради тебя?
Глава 27
Я втискиваюсь на крошечное заднее сиденье кабриолета, а Норм садится рядом с водителем и, к сожалению, расценивает эту вынужденную меру как предлог, чтобы наставить Джеда на путь истинный.
— Сколько тебе стоила эта машина, тысяч шестьдесят? — спрашивает он.
— Норм, — перебиваю я.
— А что такого? Я просто спросил. Если не хочет, может не отвечать.
— Это неприлично.
— Почему? Здесь все свои.
— Шестьдесят три, — Джед улыбается мне в зеркало заднего вида.