бом другом случае, я обязательно с ним согласился, но сейчас мне никак не

хотелось в это верить. Наша пневмопочта, прекраснейшая «Пышка», просто

замерла, перестав издавать присущий машинериям звук. Никаких тресков,

свистов, поскрипываний и шипения.

Мой покровитель, выпучив глаза и открыв рот, наблюдал за происходящим

– у него, как и у меня, просто не нашлось слов, чтобы объяснить случившее-

ся.

– Что-то не так? – уточнил кранкс.

– Может быть, подбавить пара? – предположил гном.

– Или лучше отложить инспекцию до лучших времен, - констатировал мистер

Цириус и уже собрался направиться к воротам, когда в «Пышке» что-то ух-

нуло.

Председатель комиссии удивленно повернулся. Затем в машинерии хрюк-

нуло, свистнуло, крякнуло и произошло то, чего никто из нас не ожидал.

Взрыв случился стремительно и неотвратимо.

Я стоял дальше всех и поэтому пострадал меньше всего. Невидимой волной

меня отбросило в сторону к старой засохшей яблоне, которую уже несколько

лет собирались выкорчевать, но у виртуоза никак не доходили руки. Предста-

вителям комиссии повезло гораздо меньше. Гнома швырнуло в кусты тор-

гинской колючки, росшей воле ограды в назидание пронырливым мальчиш-

кам, воровавшим у мистера Босвела вишню. Кранкссовершил еще более

опасное путешествие: перелетев через машинерию, он оказался в бочке с

противным смоляным раствором, приготовленным для нового изобретения

господина. И наконец, мистер Цириус, просто упал навзничь и, закрыв глаза,

видимо приготовился умереть, так и не выдав патент на очередное детище

виртуоза. Сам Босвел отделался легким испугом, который забросил его на

нижнюю ветку ближайшего дерева.

Охая и ахая, комиссия медленно собралась обратно в кучу. Видок у них

надо заметить, был не ахти. Гном потирая ушибленный бок, выдирал из бо-

роды колючки, кранкс – сплевывал темную жидкость, а мистер Цириус с об-

горелыми усами и кончиками пиджака, напоминал зажаренного гуся и тихо

подвывал, произнося каждое слово нараспев. А сказать им было что.

– Во-т э-тоооо да, - на одном дыхании произнес я, и осторожно приблизился

к дымящейся «Пышке».

Пыхнуло, так пыхнуло. Сложный механизм все еще искрил, и изрыгал про-

тяжные стоны, словно подбитый метким выстрелом дракон. Но главное,

письмо было невредимо. Девственно чистый конверт, порхая словно бабочка,

опустился на черную ладонь гнома.

– Что все это значит, Босвел?! Постарайтесь мне объяснить, пока я не разжа-

ловал вас до неумехи! – в ту же секунду взревел мистер Цириус.

– Я, про..оооо….ну….ина…че…че…как….- заикаясь пролепетал мой учи-

тель.

– Это мы понимаем, что ничего не понимаем, - согласился с претензиями

председателя кранкс.

– Поддерживаю, - рявкнул гном. Его лицо напоминало сейчас неподвижных

механикусов из зала славы, высеченных из цельного куска мрамора.

Напоследок, неудачное изобретение виртуоза издало какой-то непонятный

фыркающий звук и умолкло навсегда. Я стоял, не в силах произнести ни сло-

ва. Босвел в отличие от меня – когда у него прошел шок – еще пытался

оправдаться, но все попытки, на мой взгляд, были бесполезны. И все же они

последовали.

– Дайте мне еще один шанс, - молил мистера Цириуса виртуоз. – Я не вино-

ват в случившемся провале…

– О чем вы говорите, неудачник?!
– дослушав лепетание Босвела, взревел

председатель. – Вы позорите высокое имя механикуса! Запороть запуск изоб-

ретения – это высшая степень неуважения к Гильдии. Мы зря потратили на

вас свое драгоценное время, и в следующий раз боюсь, у вас не будет больше

возможности доказать свою состоятельность. Мы не хотим впредь наблюдать

за подобным крахом. Нам претят такие неучи как вы. Поэтому, думаю, мы

попрощаемся с вами навсегда!

Решение председателя было более жестоким, чем приговор коллегии пра-

ведников.

– Стойте! – Босвел упал на колени и схватился за фалды одежды гнома.

Они уже дошли до ворот, когда кранкс помог своему коллеге избавиться от