каждым моим шагом, выжидая моей ошибки. Уж тогда-то он вдоволь сможет

потанцевать на моих костях и никакое заступничество механикуса мне не

поможет.

Но пока я такого повода не давал и мог жить спокойно, под неусыпным

оком зеленокожего соглядатая.

Через несколько дней после путешествия на Рифт, Дик, переборов себя, хо-

лодно поинтересовался:

– Что, славная выдалась прогулка?

Желая не бередить неприятные воспоминания, я отрицательно покачал го-

ловой.

– Считаешь меня недостойным даже разговора? – еще больше обиделся свет-

ловолосый и недовольно скривившись, добавил: - Ну конечно, ты же теперь у

нас настоящий лиходей! Нечета нам, обычным масляным крысам!

– Можем махнуться местами, - не обращая внимания на его выпады, я по-

сильнее затянул болты и принялся проверять винтовые стяжки.

– Прям благородный фэр, не иначе.

– Какой есть.

Дик почесал затылок и продолжил засыпать вопросами:

– Не пойму, чего Хвост с тобой носится? Был бы действительно хороший

мастер, а то ведь так принеси-подай, даже смотреть противно.

– Так не смотри, - огрызнулся я. – Чего я в цирке выступаю, чтобы на меня

пялиться!

– Да я бы с удовольствием, так ведь чего ж теперь глаза себе выколоть, -

хмыкнул собеседник.

– А любимчиков не за умение выбирают!

За моей спиной возник гоблин. Подслушав наш разговор, он не преминул,

внести свою лепту и подковырнуть.

– Не вы меня сюда приглашали и не вам выгонять! – тягаться в красноречие

с двумя противниками я не собирался, поэтому резко поднявшись, устремил-

ся к комнатушке механикуса.

– Правильно, беги к своему покровителю! Пожалуйся на нас! На злых по-

мощников, которые делают за тебя всю работу, - услышал я в спину голоса.

Стиснув зубы я, молча проглотил накатившую обиду и не вдаваясь в причи-

ну столь рьяных нападок.

Но не прошло и пяти минут, как огонь истины стал жечь меня изнутри.

Дорогу я им не переходил, работу выполнял исправно…

Тогда в чем дело?

Неужели один полет с Ти и Белым Хвостом окончательно настроил их про-

тив меня?!

Дика – может быть, а вот Бирта навряд ли. Этот зеленокожий с первых дней

невзлюбил меня. И теперь при каждой новой встрече пытался больней уко-

лоть словом или подстроить иную пакость.

Я вспомнил, как гоблин смотрел на меня, когда я корчился от боли после

сокрушительных после ударов соседей-контрабандистов. В тот миг нена-

висть кипела в нем не хуже чем в котле с травяным супом. Он готов был ис-

пепелить меня взглядом, а для верности лично вцепиться в горло, разделав-

шись со мной раз и навсегда.

Но почему?!

Ответа у меня не нашлось.

Подойдя к двери, я остановился, так и не осмелившись побеспокоить меха-

никуса. После нашего полета на Рифт гном практически не разговаривал со

мной. Отстранившись от окружающего мира, он стал таким же нелюдимым,

как мой бывший учитель в период вдохновительного поиска Эверики. Лишь

Тиса изредка навещала гнома, и они долго о чем-то разговаривали. И зачас-

тую подобные беседы заканчивались криками. Вот и сейчас я невольно заме-

тил, сквозь щель приоткрытой двери, как летунья замерла напротив лежака

Белого Хвоста.

Очередная напряженная беседа достигла своей кульминации.

Я уже собирался отложить свой визит к механикусу, но долетевшие до ме-

ня слова заставили задержаться.

– Ты использовала наш предпоследний траунс! Зачем? Я же сказал тебе

встречать нас у Покинутого вокзала!
– произнес гном.

– Да? И как ты думаешь, кого бы я дождалась к вечеру? Две обугленные

тушки?! - возмутилась Ти. – Когда я добралась до вас, вы едва держались!

Еще бы десять минут и вас бы разорвали в клочья. Или еще хуже сигнал дос-

тиг рубежников. Или скажешь, у вас были шансы?

– Были! И неплохие! – рявкнул гном.

– Очень интересно узнать, какие? – не унималась собеседница. – Притво-

риться мертвыми, дождаться сумерек, а потом отбиться от тенеподобных и