Дальше план операции стал рушиться, как падают от одного прикосновения костяшки домино. Экспедиторы, предупрежденные глазастым водилой по телефону, слиняли через служебный выход быстрее, чем Куцобин, поджидавший их в зале почтовых отправлений, понял, что произошло. Грозные «челюсти» операции «Древоточцы» лязгнули, захватив только воздух.

Токмаков по рации отдал команду «наружке» сесть ребятам на хвост, подавив желание вернуться к «Фольксвагену» и вытрясти из водилы все, что тот знает. Оставалась надежда, что тот подберет экспедиторов в условленном месте и вместе с ними вернется на базу, то есть в офис ФСО.

Но водила не зря носил лисью шапку. Нахально сделав ручкой, он медленно отъехал от Главпочтамта и спокойно покатил на Лиговский проспект. Там, у дома 28, где как раз и был юридический адрес ФСО, припарковал машину, демонстративно выпил бутылку пива и завалился спать в микроавтобусе.

«Наружка» тоже лоханулась – был выделен всего один экипаж, и он выбрал объектом злосчастный «Фольксваген». Воспользовавшись этим, экспедиторы растворились как соль в воде. Мало ли в городе частников, готовых за копейку малую добросить кого угодно куда хочешь.

И эта ниточка оборвалась.

Первый тайм команда финансовой разведки проиграла вчистую.

2. Измеритель «кривизны» российского бизнеса

– И что мы завтра скажем прокурору? – произнес Виктор Непейвода свою коронную присказку. Однако на сей раз в его голосе не слышалось привычного оптимизма. Может быть, потому, что прокуратура была совсем рядом, на улице Якубовича, и леденящее дыхание этого учреждения замораживало все вокруг в радиусе полукилометра.

– То и скажем, что капитан Токмаков… – начал Вадим, да так и бросил фразу на полуслове, махнув рукой. И так все было ясно.

Друзья опять сидели в «Волге» Токмакова с включенным двигателем. Тепла в салоне это не прибавляло. Зато создавалась иллюзия движения вперед, хотя на самом деле их черный рыдван стоял на месте, отравляя окружающую среду углекислым газом.

Примерно в таком же интересном положении находилось расследование по делу ФСО. Шустрила «наружка», с упоением гоняя машины взад-вперед; гудели мощные кулеры компьютеров региональной службы информационно-технологического обеспечения, из коих аналитики пытались выдоить связи ФСО; с грозным стуком занимали свои места в ячейках шашки, – это в ожидании выезда гоняли в нарды боевики группы быстрого реагирования службы физической защиты.

И хотя все колеса сложного механизма финансовой разведки пришли в действие, реальное движение дела вперед зависело сейчас от замерзших до состояния пломбира оперов, сидевших в машине. А точнее, даже от одного из них, – костистого, почти уже лысого, сжимавшего руль машины, неподвижно глядя перед собой глазами в цвет некогда грозного василькового околыша фуражки НКВД.

Ну что, Токмаков, вот и пришел тот поганый час, когда строка из служебной характеристики «интересы службы ставит выше личных» испытывается на соответствие. Лопухнулся с водилой дражайшего Константина Ириньевича Груздева, теперь думай, как исправить положение. Хотя и думать тут особо нечего. Все уже придумано. Надо только взять в руки мобильный телефон – никогда еще он не казался ему таким неподъемно тяжелым, – и набрать сто лет знакомый номер.

– Алло, Маша, это ты?

– А кого бы ты еще хотел услышать по моему мобильнику? Перезвони, я дома у родителей.

Выяснилось, что Маша не спит, не принимает ванну и даже не переругивается с матерью. Она была наедине с крылатым конем по кличке Пегас, то есть сочиняла детективные рассказы. Даже не сочиняла, а записывала истории соседки из 26-й квартиры, художницы-домохозяйки. А то, что они были с непонятной чертовщинкой, так ведь и вся жизнь – непонятная штука. Возможно, затеянный кем-то следственный эксперимент с заранее известным фатальным финалом.

Голос дамы сердца был не слишком любезным. Ничего, придется потерпеть. Придется смиренно выслушать непонятные упреки и покаяться в несовершенных (пока, а если бы она знала, зачем он звонит!) грехах, обещать не только прочитать, но и порекомендовать издательству сочиненные ею мини-детективы, и все лишь для того, чтобы, словно невзначай, задать один-единственный вопрос:

– Слушай, подскажи-ка мне рабочий телефончик Константина Ириньевича.

– Что, он уже так накомандовал, что попался вам на крючок? – не в бровь, а в глаз попала Маша.

– Да вот хочу к нему подъехать, – ухитрился не соврать Токмаков.

– Лучше подъезжай ко мне. Мама сейчас уже уходит…

– После Константина Ириньевича, – сказал Токмаков, хотя не был уверен в теплом приеме после визита в офис ФСО. Скорее даже наоборот.

– Опять соврешь, – прозвучал, слабея, голос Маши – то ли аккумулятор мобильника садился, то ли решила вмешаться судьба, чтобы сохранить непрочный союз телезвезды и опера.

– Номер, – закричал Токмаков. – Номер!

– Записывай, лучше б я тебя никогда не встречала!..