Виноградов Владислав Иванович
Шрифт:
– Вот именно! И, пожалуйста, больше не преследуйте Дмитрия Никодимовича своими противоестественными домогательствами!
– Да кто его преследует?
– Вы со своим подозрительным приятелем! Иначе, спрашивается, почему вы оказались здесь?!
– Почему? – переспросил Токмаков, едва не брякнув, что и сегодня в этот бар, и неделей раньше в гей-клуб его привели, в частности, поиски кассеты дражайшего Дим Димыча.
С нее все началось, и конца этой истории пока не видно, как не понятно, куда пропала и сама кассета. Только прежде чем рассказать продолжение этой истории, ему следовало получить с гражданки Заболоцкой расписку о неразглашении совершенно секретных сведений, потому что именно так грифуется все, связанное с оперативно-розыскной деятельностью.
– Впрочем, – неожиданно подобрела Заболоцкая, – я могу понять мелкие шалости… В артистическом мире, знаете ли, это почти норма.
– Ладно, хватит, – перебил Токмаков. – Как там ваши коллеги ограбленные? Что милиция говорит?
– Что она может сказать? Порекомендовали возвращаться домой и там ждать…
– …у моря погоды, – закончил Сулева.
– В Саратове нет моря. В Саратове есть Волга, а это лучше любого моря! – показала себя патриоткой родного города Заболоцкая.
– А еще в Саратове оперные антрепризы существовали еще с 1875 года… – проявил осведомленность Токмаков.
– Откуда вы знаете? – с подозрением посмотрела на него Заболоцкая.
– Вы сами об сказали пять минут назад, – оправдался Токмаков, еще раз отметив занятные гримасы судьбы. Всего неделю назад его мало волновал этот поволжский город, знаменитый пивом и самолетами, и еще, оказывается, оперными певицами.
Сейчас там, в этом городе, вдруг сошлось все – разгадка тайны банковских операций ФСО, ключ к бандитскому налету на автобус с артистами Саратовского оперного театра, хороший шанс расквитаться за подполковника Коряпышева. И хотя говорят, что месть не приносит дивидендов, в данном конкретном случае она должна была их принести – 10 миллионов долларов в тощий российский бюджет.
Сулева дернул Токмакова за рукав:
– Не грусти, старик. Все еще не так плохо. Завтра мы с Машей улетаем в Берлин. Все забудется, перемелется. Время лечит.
– Воспользуюсь случаем и я, чтобы проститься, – церемонно сказала Заболоцкая. – Я тоже завтра улетаю. Пока в Саратов.
В ответ Токмаков церемонно наклонил голову, сказав: «Я тоже лечу в Саратов».
Но сказал он это про себя.
– Ну и где пиво? – встретил Токмакова вопросом Непейвода, когда Вадим вернулся за столик.
– Пиво будем пить в Саратове, – ответил Токмаков и заодно проверил эрудицию коллеги контрольным вопросом: – Ты знаешь, что такое оперные антрепризы?
– Сдурел?!
– А вот в Саратове они существовали с 1875 года…
Часть вторая Бригада
Глава первая
На земле и в небе
1. Пиво, «ксивы», два ствола
– Слушай, Вадим, а вот еще фишка к пиву: у этих ребят, которые члены нашего правительства, ксивы из шкуры козла! Только не простого, а африканского!
– Российские козлы в африканской шкуре? Неслабо! А ты откуда знаешь?
– Мой человек рассказал. Он как раз эти шкуры для удостоверений и поставляет.
– Лучше бы он поставлял не шкуры, а самих членов. Вот это был бы источник, так источник!
Развить увлекательную тему помешал третий голос, вклинившийся в диалог:
– Пассажиров, вылетающих рейсом 772 «Санкт-Петербург – Саратов», просьба пройти для регистрации к стойке номер четыре…
Сообщение «железной леди» заставило встрепенуться собеседников, стоически употреблявших в буфете пиво, хотя погода была далеко не летней. Не летней и не летной: за стеклянными стенами мела февральская поземка, а в далеком поволжском городе она, судя по всему, и вовсе беспредельничала. Из-за этого оперативно-следственная бригада Петербургского управления финансовой разведки на целый час задержалась в Пулково, ожидая, пока в аэропорту назначения расчистят взлетно-посадочную полосу.
Задержка была кстати, потому что в наличии имелась пока лишь одна составляющая этой бригады – оперативная. Именно ее достойно представляли в буфете капитан Вадим Токмаков и майор Виктор Непейвода. Перед ними стоял уже частокол пустых бутылок. Под пиво оперативники перемывали нежные косточки второй составляющей бригады – следственной. Оба были ветеранами оперативной службы «А», прошли вместе много разного, и было как-то не по себе, что девчонка, без году неделя в Управлении, будет ими командовать: в оперативно-следственных бригадах старшим назначается следователь.
Но без него, а в конкретном случае – нее, Токмаков и Непейвода утрачивали гордое право именоваться оперативно-следственной бригадой.
– Откуда только эта Милицина свалилась на нашу голову? – спросил Токмаков, поднимаясь с места.
– Откуда может свалиться девушка с фамилией Милицина? – спросил Непейвода и сам же себе ответил: – Только из милиции. Окончила университет МВД. Перевелась к нам.
– Ну и как она тебе? Страшненькая? Синий чулок?
– Какая тебе разница? – пожал плечами Непейвода. – Она сотрудник, товарищ по работе.