– Ты же пошутила, да?

Валентина Ивановна смотрела на магазин. Она увидела, как Василевский выволакивает из подсобки свою жену в белом халате, а по дорожке, в глубь военной части, бежит высокий худой солдат. Василевский развернул жену и стал резко размахивать левой рукой. Жена его, было видно, сжалась вся и, закрыв лицо руками, отступала от мужа. Потом она вдруг бросилась к Василевскому и попыталась его обнять, но тот оттолкнул ее и поплелся к КПП.

– Опять ее застукал! – расстроено сказал Толик.

Он хотел подойти к Василевскому, но Валентина Ивановна удержала его, взяв за локоть.

– Не трогай его! – попросила она. – Только разозлишь еще больше!

Толик послушался и остался стоять, повернувшись спиной к жене.

Василевский, сверкая глазами, прошел мимо них и зло буркнул, обернувшись:

– Из твоей роты, из третьего взвода! Солопов, убью!

Он пошел вдоль забора и никак не мог расстегнуть рубашку, потом расстегнул-таки и запустил ее на столб, рубашка ударилась о верхушку и упала на землю.

– Ты помнишь, что у меня юбилей через неделю? – вдруг каким-то нарочито веселым тоном спросил Толик. – Сороковник! А?

Валентина Ивановна хотела прижаться к мужу – ну, или что-то хорошее ему сказать, но вместо этого стояла и просто кивала.

– Ладно, пойду я, а то действительно дел много, – спокойно проговорил Толик, – а остальное…

Он повернулся к Валентине Ивановне, обнял ее за шею, прижал к себе и поцеловал в волосы.

– Живут люди по-разному, и мы тоже, – сказал он и пошел к ступенькам КПП.

– Толик, – опять позвала его жена, – держи!

Она бросила ему ключи от дома, он не поймал их, они упали, слегка задев пальцы, на землю. Толик наклонился, поднял их и спросил:

– Ты что?

– Да, – раздраженно сказала Валентина Ивановна, – я столько лет с тобой прожила и ведь так и не…

– Я знаю, – перебил ее капитан, – ну и что? Остальное-то все нормально. Не изменяю, не пью, всегда дома. Что еще-то? Ты тоже не изменяешь. Я уверен.

Валентина Ивановна покачала головой. Дуга солнечного луча брызнула ей в глаза каплями желтого цвета, а душа ее рвалась на лоскутки, плачущие надрывы выискивали трещины в сердце и, сопротивляясь спокойствию и сдержанности, чуть не выскакивали наружу.

Схватив себя за горло, Валентина Ивановна закашлялась.

– Я уеду, – давясь, сказала она, – уеду, как и хотела в молодости. Если бы не ты!

Толик пошатнулся, подошел к ступенькам КПП и присел на них.

– Да ведь жили же мы нормально, – грустно сказал он, вздохнул и продолжил. – Да живут и не так. А мы-то не ссоримся.

– Ты так и не понял, – говорила жена, приближаясь к нему, – я-то думала, что увезешь ты меня отсюда. Видеть все это не могу!

Она села рядом с мужем.

– Разведут быстро, без детей оно легче! Так что, вот! – голос ее почему-то дрогнул. – Толя, ведь я уже не женщина, я средний пол.

Василевский медленно приближался к КПП, по дороге он подобрал свою рубашку, надел ее и так и шел нараспашку, на лице его разлеглась дряблая, жиденькая улыбка. Он подошел к Валентине Ивановне и сказал:

– Вы-то хоть его любите! Настоящая жена вы!

Он посмотрел на небо и договорил:

– А интересно, мне зачтется моя мука там, на небесах?

Василевский поднялся по ступенькам и ушел в часть.

Валентина Ивановна сидела рядом с Толиком и глядела на его нервное плечо.

«Наверное, хоть теперь понял что-то, – думала она. – А если и нет, так не будет меня рядом – поймет».

– А были бы дети, не уехала бы? – спросил Толик.

– Да не было бы их! Не было бы! Откуда им взяться? – она сказала это равнодушно и почему-то провела рукой по брючной стрелке мужа.

Солнце спряталось за облако, стало легче дышать, теплый ветерок прокатился по дорожке и всколыхнул песок. Капитан нагнулся и протер носок ботинка рукой.

– Мне страшно, – произнес он, – страшно, что вот так все случается. И войны нет, а жизнь на волоске висит.

Он встал и ушел в часть.

Валентина Ивановна еще немножко посидела на ступеньках, посмотрела по сторонам, потом поднялась и медленно пошла в сторону магазина. Смешливые когда-то глаза ее тоскливо мерцали, и жестокое безразличие сменялось кувыркающейся жалостью.

Она оглянулась: ступеньки КПП были пусты, а за забором слышалась солдатская ругань.

Валентина Ивановна зашла в магазин.

– Вера, – позвала она продавщицу, жену Василевского, – выйди на минуту.

Из-за стеллажа с консервами вышла Вера, заплаканное лицо ее было снова поспешно накрашено.

– Ты бы собрала вещички, да ехала бы отсюда! – посоветовала Валентина Ивановна ей. – У тебя еще есть время. Хватит тебе мужика своего мучить. Есть тебе куда податься?

Вера помотала головой в разные стороны и ответила: