— Глаза горят — два!

— …

— Мышцы работают — три!

— …

— Сила вливается в тело… Медленнее! — Четыре!

— …

— Мысли светлые и ясные — пять!

— …

— В сердце уверенность укрепляется… Не спеши же! — Шесть!

— …

— На лице улыбка — семь!

— …

— Радуйся проделанной работе — восемь!

— …

— В руках силища горит — девять!

— …

— И последний — очень медленно, — десять! Молодец!

— Ох, тело моё немощное! — воскликнул Послушник, падая животом на пол. Он сразу же получил богатырский пинок копытом, который отбросил его метра на два и, пребольно приземлившись на лопатки, только и смог произнести — «Фух!». Дьявол, рыча, опять надвигался на него.

— Помилуй! — попытался сложить руки у груди Послушник.

— Я тебе не Бог, чтобы миловать! — произнёс Дьявол, пнув будущего священника в грудь так, что у того перехватило дыхание, и он опять отлетел к стене.

— За что? — захныкал будущий святой отец, зажимая ушибленную грудь, и он, пытаясь избежать очередного удара, театрально закашлялся.

— За немощность! — процедил Дьявол, и пнул страдальца ещё раз так, что тот по воздуху проделал путь к противоположной стене.

Копыто Рогатого было на удивление мягким и пружинящим, а удары при всей силе, быстроте и точности не отключали сознание. Послушник, пытаясь придумать спасительную методику, затих и прикинулся мёртвым.

— Не верю! — заорало Существо, отвесив ему пинка по пятой точке так, что того подбросило вверх и при приземлении провезло щекой по полу.

Этот удар был больше обидным, чем болезненным. Послушник почувствовал, как уши его загорелись. Он замотал головой в поисках спасения. Рогатый чудесным образом оказался за спиной у Послушника и отвесил ему очередной пинок, подбросивший последнего в воздух.

— Да когда ж это кончится?!?! — взвопил будущий священник, прижимая ладони к отбитому месту.

— Я только во вкус вошёл! — послышался из-за спины голос Красного. Послушник резко развернулся и… получил очередной пинок, отбивший заодно ему и ладони.

— Ой!

— Ха-ха! Ты, слабак! Думаешь, такой слюнтяй кому-нибудь нужен? И Богу в том числе?..

Послушник вздрогнул, прикрыв глаза, перекрестился и… опять получил пинок.

— Ааааа! Изыди! — во весь голос закричал Послушник и ринулся на Дьявола с кулаками.

Тот отскочил:

— Видел бы ты себя сейчас! — засмеялся, уворачиваясь Рогатый.

— Уничтожу-у-у! — орал Послушник во всю глотку, бросаясь вперёд, и звук собственного воинственного рёва не давал ему остановиться.

— С кулаками, да на Всесильное Зло? Молодец!!!

— Чтоб ты провалился! — Захлёбываясь в рыданиях, Послушник швырнул посуду с остатками еды в Дьявола.

— Так это был всего лишь сон… — мысль облегчения возникла в просыпающемся сознании будущего святого отца.

— Неужто тебе так опротивело моё общество? — послышались басовитые раскаты, — вот пока ты спал, младший брат принёс тебе еды, вкусная… была…

В желудке у Послушника при последних словах заурчало:

— А как же я? — Он вскинулся и увидел пустую посуду на полу, — я ведь голоден, — обиженно прошептал он.

— Как говориться Бог дал, Бог взял, — улыбнулось Существо, — только не в нашем случае.

— Ты меня решил голодом уморить?

— Ты сам такой выбор сделал, — напомнил Дьявол.

— Меня должны были кормить! — плаксиво воскликнул Послушник, — без еды человек не может.

— Враки! — усмехнулся Рогатый.

— Да откуда ты знаешь?

— Я всё знаю!

— Ты ведь сказал, что тебе не надо есть… — изобличая, напомнил молодой человек.

— Ну, я либо соврал, либо съел всё ради тебя, — сказал Дьявол, и раскаты смеха вперемешку с эхом заметались по тесной келье.

— Тогда я сейчас лягу и буду умирать! — Послушник сложил руки на животе и улёгся на пол.

— Хорошо… а я понаблюдаю, — сказал Дьявол и уселся, скрестив ноги рядом с ним.

— Господи, дай мне умереть!

— Он такие просьбы не выполняет! Вот дать силы, жизнь — это Он может, а человек сам себя убивает.

— Дай мне сил умереть!..

Громовой хохот опять огласил келью. Его раскаты отражались от стен эхом, и среди грома иногда слышались звенящие колокольчики:

— Смерть — это и есть отсутствие Сил, Жизни, Любви, Бога, а ты о Смерти у самой Жизни просишь!!. — сквозь смех констатировало Существо и похлопало Послушника по груди.

— Я хочу умереть! — воскликнул будущий святой отец, — и умру я за веру православную! Убери лапы!

— Это всё красивые сказочки… А сдохнешь ты в сырой и холодной келье, и крысы съедят твою бренную плоть, причём начнут с лица. Ведь на лице самое нежное и вкусное мясо… В подтверждение последних слов Послушник услышал попискивание и резко повернулся на звук. У стены сидел приличных размеров грызун и доедал кусочек хлеба.