— О’кей, ребята. Ваша взяла. Заставлять вас, молодой человек, покидать отделение у нас действительно нет законных оснований. А обвинять вас невесть в чем, основываясь на непроверенных данных, мы также не имеем права. — Малолетка на кровати продолжал беззаботно хихикать, но его более рассудительный приятель, почуяв подвох, стер улыбку и перестал чавкать жвачкой. — Однако, будучи дежурными врачами и неся ответственность за здоровье находящихся в стационаре пациентов, мы не можем игнорировать факт присутствия у вас, юноша, — Виктор указал на рыжего, — симптомов наркотического отравления. Поэтому мы вынуждены принять необходимые меры. Проще говоря, произвести наркологическую экспертизу. С этой целью вас в сопровождении нашего сотрудника отвезут в наркодиспансер, где и будут взяты соответствующие пробы. Одевайтесь, машина будет ожидать у приемного отделения через несколько минут.

Веселость у молодого пациента испарилась со скоростью эфира. Некоторое время он с растерянной гримасой разглядывал Виктора, но, видимо отчаявшись озвучить зревший внутри протест, обратил просящий взор к словоохотливому приятелю. Цицерон был заметно смущен неожиданным поворотом дискуссии. Жалкая попытка блеснуть познаниями в юриспруденции не произвела должного эффекта:

— Вы не имеете права! — Молодой, едва переживший возрастную ломку, баритон от волнения срывался на тенорные высоты. — Вы не имеете права проводить обследование без согласия больного.

— Ошибаетесь, молодой человек, — пришел черед улыбаться Виктору, но он ограничился легкой усмешкой. — Ваш друг в данный момент является пациентом отделения. А мы, являясь дежурными докторами, несем прямую ответственность за состояние его здоровья. И если мы решаем, что пациент неадекватен — а в данном случае этот факт очевиден, — то получение его согласия на проведение медицинских манипуляций вовсе не обязательно.

— Он несовершеннолетний! Необходимо согласие его родителей. — Судя по зашкаливающей высоте голоса, оратор выложил свой последний козырь.

— Только при операциях и манипуляциях, способных нанести вред здоровью ребенка. — Виктор улыбчиво выделил последнее слово. — А в данном случае анализ крови на содержание наркотических веществ никакой опасности не представляет и является всего лишь диагностической процедурой. Одевайтесь, одевайтесь!

— Я… я никуда не поеду, — испуганно лепетал рыжий, забившись в угол кровати.

— Ввиду неадекватности пациента, транспортировка будет производиться на носилках с использованием фиксирующих средств, — басовито напомнила о своем присутствии долговязая фигура Тыча. — Скажу медсестре, чтобы веревки принесла. — Григорий с нарочитой медлительностью повернулся к дверям.

— Не трогайте меня!

— А трогать тебя никто и не будет. Просто скрутим, чтобы не дергался, и к носилкам привяжем, — сделав пару шагов, Григорий, будто вспомнив, обернулся к оратору: — Да, чуть не забыл. Вас, юноша, мы вынуждены просить не покидать медучреждение до выяснения всех обстоятельств.

— А при чем здесь я? Вы не имеете права меня задерживать! — Эрудит попытался обойти хирурга, преграждавшего путь к выходу.

— Минуточку. — Тыч развел в стороны длинные руки, окончательно перекрыв проход к заветной двери. — Вы, похоже, не понимаете всей серьезности ситуации. В случае положительного результата анализа, доказывающего факт употребления наркотиков вашим приятелем, мы вынуждены будем передать информацию о данном инциденте в правоохранительные органы. Они, в свою очередь, начнут выяснение обстоятельств — где, когда, с кем, что именно, — вы же, как мы все видели, имеете непосредственное отношение к происшедшему. Убежден, что милиция проявит к вашей персоне особый интерес.

— У вас нет полномочий для моего задержания. — Парень на шаг отступил от загораживающей выход ручищи Тыча и, глядя ему в глаза, выпалил: — Это чревато большими неприятностями. — И, чтобы скрыть нараставшее дрожание губ, несколько раз энергично чавкнул жвачкой. Движения жевательной мускулатуры, активировав кровообращение головного мозга, придали ему уверенности, и он горделиво подытожил: — Вот так-то!

Втянув воздух, он для пущей эффектности попытался выдуть жвачный пузырь перед физиономией Тыча, но, переборщив с усилием, дунул сильнее, чем следовало. Белый осьминог вылетел у него изо рта и присосался к верхней губе Григория.

«Нечто подобное сегодня уже было». — Виктор едва сдержал улыбку.

Рыжик коротко хохотнул из своего угла. Педагог обеспокоенно вылупился на Тыча, предчувствуя, с высоты многолетнего педагогического опыта, форс-мажорное развитие событий.

Григорий выдохнул короткое: «Е!..» — и поднял руки к лицу.

Незадачливый шародув мгновенно воспользовался освободившимся проходом. Прыжком он преодолел расстояние до двери, с грохотом распахнул ее и скрылся в коридоре.

— Куда?! А ну стой, бандюга! — Вопль караулившей у палаты медсестры звонким эхом отскочил от высоких коридорных стен.

— Мудак! — глухо прорычал хирург, на бегу отдирая белую липкую массу.

— Гриша, спокойно! — только и успел крикнуть Виктор.

Но сейчас Тыч слышал только внутренний голос, императивно повелевающий догнать хама и надрать ему задницу.

Выскочив в коридор, он убедился в осуществимости желаемого. Фортуна в лице дородной палатной медсестры была к нему благосклонна, сбив парня с верного направления и заставив метнуться в противоположную от выхода сторону. Юнец несколько раз тщетно дернул ручку ведущей на пожарную лестницу двери, метнулся было обратно, но, увидев вылетевшего из палаты Григория, тупо рванул в дальний конец отделения.