– Она ради нас это делает, – заметил Марк, когда они возвращались в порт. – А не мы для нее.

И ведь не поспоришь же с ним! Знать бы только, зачем это… Самые большие надежды Вика возлагала на статую. Ведь именно ради нее Ева вообще пожелала приехать в Геную! Она должна была хоть как-то выдать свои намерения… Но она просто стояла у борта и смотрела вниз. Все! По большому счету, за всю поездку странно она себя вела лишь однажды: когда прыгнула в воду за металлической коробкой. Но то был, скорее, экспромт.

Это не значит, что плана у нее нет. Это значит, что она его просто не выдала. Марк относился ко всему философски, считая, что племянница ведет себя неплохо. А вот Вику это с каждым часом нервировало все больше.

– Неужели нет ничего, что ты по-настоящему хотела бы сделать в день рождения? – не выдержала она.

– Уже сделала. Я была у статуи.

– И зачем тебе это?

– Посмотреть. Я посмотрела.

Ева в своем репертуаре! Вика покосилась на Марка, который отправился на поиски свободного столика. Он пока занят, можно поговорить… потому что он бы такие разговоры не одобрил.

– Ты хочешь сказать, что в детстве тебе никогда не устраивали нормальный день рождения?

– Полагаю, под «нормальным» ты подразумеваешь стереотипный? С тортом, воздушными шарами и нелепыми колпачками? Да, моя мать когда-то пыталась организовать такое. Но ей не нравилась моя реакция. Как тебе не нравится сейчас.

Шах и мат, как и стоило ожидать от нее.

– И когда твоя мама прекратила устраивать праздники?

– Лет за восемь до своей смерти. Не воображай лишнего. У меня все хорошо. Просто у меня нет необходимости выражать бурную радость по этому поводу.

– Но нам правда хочется доставить тебе радость…

– Парадокс в том, что это только на словах, – покачала головой Ева. – Если я скажу, что мне нужно, вы откажетесь. С вашей точки зрения, это невозможно. С моей точки зрения, это добровольное решение. Любое решение является добровольным.

– Это потому, что ты для чистоты эксперимента игнорируешь целый ряд обстоятельств! Вроде Уголовного кодекса и общечеловеческой морали…

– Отговорки. Как я и ожидала.

– Хорошо, спрошу чисто из любопытства… Что тебе нужно? – Вика сложила руки на груди. – Человека убить? Дом взорвать? Пойти и утопить котят?

– Я кажусь неким монстром.

– И тебе это нравится. Ева, буду откровенна… Я не верю, что тебе захотелось просто так, ни с того ни с сего, приехать в Геную! Даже те девушки, у кого нет твоего списка диагнозов, явно выберут другие места для путешествий! Да и не в диагнозах дело… А в чем – я не знаю!

– Значит, тебе и не нужно знать. Любопытство должно быть умеренным. Я не хочу никого убивать или как-то иначе проявлять примитивное насилие. Я хочу получить свободу.

– Какую еще свободу? – смутилась Вика. – Ты и сейчас не в заточении!

– Нет. Но под присмотром. Вам сказали, что так надо, и вы тем людям, чужим, верите безоговорочно. Подарок для меня? Время побыть одной. Чтобы я могла идти куда хочу. Чтобы мне не пришлось отчитываться вам после. Мое время и мои решения.

– Это… ну… нельзя так…

– Чего ты боишься? – пристально посмотрела на нее Ева. – Что я возьму бензопилу и буду резать всех подряд? Это маловероятно. Ты уже знаешь меня. Но мое поведение ты прогнозируешь не по тому, что знаешь, а по тому, что говорят врачи. Они уже были неправы касательно моего настоящего. Возможно, они неправы и касательно моего будущего?

В принципе, ее можно понять. Вика и сама не представляла, что чувствовала бы, если бы за ней постоянно следили. Она, конечно, людей не пыталась убивать, но в разные неприятные ситуации попадала! Некоторые из них вполне могли довести до сумасшествия…

«Хватит судить о Еве по себе, – одернула себя девушка. – Она сама признала, что у нее в голове черт-те что и сотня тараканов в придачу!»

Это были правильные мысли. Но все же, все же… Чем больше они доверяли Еве, тем больше она раскрывалась. По-своему приближалась к общей норме. Поэтому ее просьба о свободе может оказаться не такой уж бессмысленной!

– Я все равно не понимаю, почему ты не можешь просто объяснить…

– Потому что «объяснить» – не свобода. Отпустите меня один раз. На одну ночь или один день. Не следите за мной открыто и явно. Я не скажу вам, куда иду. Не буду рассказывать, где была, когда вернусь. Но в благодарность кое-что я обещать могу.

– Это что же?

– Что никто не умрет и не пострадает во время моей прогулки, – невозмутимо ответила девочка. – Что бы я ни делала, это не привлечет внимания полиции. Это не покажут в местных криминальных новостях. Я уйду и приду, а мир об этом не узнает.