Старушка сказала ему довольно уверенно, что раньше такого не происходило - мальчишка мог вернуться почти затемно, но сегодня он побил все возможные рекорды. Конечно, можно было бы вызвать к себе Северуса, верного помощника во всех, как говорится, начинаниях, он недавно отпросился в отпуск и особенно уточнил момент, касающийся таких вот заданий. Профессор четко дал понять, что будет серьезно занят в летние месяцы и, если директор ждет от него неких значительных достижений в области зельеварения (а у директора были свои интересы в этом аспекте магии), то он вынужден будет ограничить количество посторонних заданий, отнимающих драгоценное время Мастера Зелий.

Директор еле слышно вздохнул и поправил очки на переносице. В последнее время и профессор, и Гарри Поттер доставляли слишком много хлопот. Снейп в течение учебного года носился с жалобами на безобразное поведение мальчишки (можно подумать, что в таком возрасте кто-то ведет себя образцово); Поттер же (что, несомненно, делало ему честь в глазах Альбуса и некоторых других учителей), на профессора не жаловался - еще бы, ведь он был слишком сильно занят посторонними делами. Например, спасением первокурсниц и охотой за гигантскими змеями. Василиск, оставшийся в подземелье, по ночам иногда снился бедному старику, разевая пасть с обломанным клыком.

В тот раз, когда мальчишка ринулся в Тайную Комнату спасать младшую Уизли, директора чуть удар не хватил. Хорошо еще феникс отреагировал более адекватно - цапнул с полки потрепанную шляпу и вылетел за дверь. Сигнальные чары, установленные на Гарри, сообщили директору самое страшное - что ребенок в огромной опасности, но помочь ему Дамблдор был не в силах. До всей этой истории директор действительно не знал, где находится вход в Тайную Комнату, несмотря на то, что о ее существовании было известно весьма достоверно.

Маг в некоторой растерянности погладил бороду, решая, как же все-таки поступить…

* * *

Профессор с учеником после аппарации очутились в маленькой темной комнате незнакомого Гарри дома. Снейп взмахнул рукой, и под потолком загорелись два светильника прямоугольной формы, создавая мягкое освещение и оставляя темными углы и щели.

– Сядь, - обронил профессор.
– Не шевелись и ничего не трогай, - добавил он и направился к полкам. Гарри молча опустился на ближайшую табуретку и сложил руки на столе. Со стороны это выглядело так, как будто он прикидывался паинькой, но на самом деле мальчику просто напросто хотелось уронить голову на сложенные руки и уснуть. Но ситуация в целом была нестандартной даже для много повидавшего Гарри - судя по всему, он оказался в доме профессора (о ужас, профессора Снейпа!..) и, как ни странно, до сих пор еще жив. Оставив эту тему для раздумий до лучших времен, мальчик попытался осмотреться, стараясь не сильно вертеть головой - профессор ведь велел не шевелиться. Комната оказалась то ли кухней, то ли лабораторией (со Снейпа станется каждую комнату превратить в лабораторию), - повсюду царили порядок и чистота. Однако здесь не было такой неистовой стерильности, как у тетки в доме, где она объявляла охоту на каждую крошечную пылинку, опрометчиво появлявшуюся в поле зрения.

На стене висели круглые серебристые часы, на взгляд Гарри совершенно неволшебные, со строгими серебристыми цифрами. Они умиротворенно тикали в такт стрекотанию кузнечиков за окном. Справа от шкафа, где рылся Снейп, располагался дверной проем, за ним виднелся темный коридор с лестницей в конце. «Значит, есть второй этаж», - рассеянно заключил мальчик.

В этот момент учитель повернулся к нему, держа в руке пару пузырьков.

– Выпей это. Сейчас, - приказал он и поставил их перед мальчиком, вместе со стаканом воды. Гарри потянулся к стакану, но Снейп остановил его.

– Сначала зелья. Водой запьешь.

Гарри осторожно откупорил первый флакон и понюхал содержимое.

– Поттер, прекращай разыгрывать комедию и пей. Живо. Если бы я собрался тебя отравить, сделал бы это уже тысячу раз, - прорычал мужчина. Мальчик ощутимо вздрогнул и взглянул исподлобья на профессора. После таких заявлений хотелось выкинуть подальше проклятые пузырьки и броситься наутек, не вдаваясь в подробности, но Гарри боялся, что с поврежденной ногой он далеко не убежит. К тому же какой-то частью разума (в отсутствии которого был уверен профессор), мальчишка понимал, что учитель ничего плохого ему не сделает. В школе он только придирался к нему по любому поводу и даже в отсутствии такового, доводил своими упреками до белого каления, но по-настоящему не вредил; Гарри много раз чувствовал, что Снейп готов его если не ударить, то хотя бы отодрать за уши, но всегда себя сдерживал, даже если рядом не было свидетелей. Это было довольно мило с его стороны, особенно учитывая то, что учитель отлично знал - мальчишка не станет жаловаться никому постороннему хотя бы из гордости, или из-за опасения привлечь лишнее внимание к собственным нарушениям.

Наблюдая за мальчиком, Снейп заметил его напряженное состояние и короткие затравленные взгляды по сторонам - как будто он собирался сбежать. Мысленно упрекнув себя за такое обращение с пострадавшим ребенком, мужчина сел за стол сбоку от него и призвал на помощь все свое терпение.

– Поттер, это обезболивающее, - он указал тонким пальцем на пузырек с розоватой субстанцией.
– А это укрепляющее, - тут он не выдержал и саркастично добавил: - А это - вода.

Гарри чуть заметно улыбнулся и торопливо проглотил лекарства. На вкус они оказались не такими ужасными, как он ожидал, но после них во рту оставался кисловатый вяжущий привкус, как после диких лесных ягод; мальчик поспешил запить зелья водой и посмотрел на учителя.

– Хорошо. Теперь можно заняться твоей ногой, - мужчина вытащил с верхней полки небольшой деревянный ящик и открыл крышку. Внутри находились самые обычные маггловские бинты, пластыри и с десяток крошечных темных флакончиков явно не из соседней аптеки.

– Снимай ботинок, клади сюда ногу, - скомандовал Снейп, придвигая к мальчишке еще одну табуретку. Гарри поспешил выполнить указание и теперь неотрывно следил за профессором. Тот вытащил из кармана волшебную палочку и провел ею вдоль распухшей лодыжки мальчика. Больно почти не было, только мурашки забегали по коже.