По словам Дамблдора, Том всю свою жизнь был успешен и обласкан судьбой. И в приюте его любили, и слизеринцы в нем души не чаяли, СОВы и ТРИТОНы он сдал исключительно на «превосходно», никто и никогда ему ни в чем не отказывал, кроме Дамблдора, когда он хотел занять пост преподавателя ЗОТС. Всем без исключения, как бы хорошо к нему не относились, он отвечал презрением и ужасными поступками. Он беспричинно ненавидел магглов и магов не чистых кровей и вовсю издевался над ними. Он был завистлив и мелочен, тщеславен и эгоистичен. Перед ним лежали все дороги, а пошел он по самой зловещей и безжалостной, которую смогло придумать человечество.

Что-то настораживало Гарри. Он не знал что, но все время, когда он находился в кабинете Дамблдора, его преследовало странное чувство, будто директор не договаривает самое важное, то, без чего вся его информация не более чем неудачная сказка на ночь. Воспоминания, что показывал директор, тоже были какие-то не такие. За свою жизнь Гарри несколько раз смотрел чужие воспоминания: в думосборе Дамблдора и в думосборе Снейпа. И этот раз, на первый взгляд, не отличался от всех предыдущих. Однако его что-то в этих воспоминаниях зацепило, в самом начале появилось чувство неестественности происходящего, от которого Гарри избавился ближе к середине «беседы». Но, несмотря ни на что, Поттер был благодарен директору за подробности биографии Риддла. Врага нужно знать в лицо, и, хотя логика Волдеморта не подчинялась никаким законам, зная, как он жил, можно было бы попытаться понять мотивы его поступков.

Голова Гарри разболелась еще больше. В висках будто стучали маленькие молоточки, а в затылок вбивался огромный гвоздь, стоило только пошевелить головой. Время подходило к ужину. Есть Гарри не хотелось вообще, и он решил пойти в гриффиндорскую башню, немного полежать. Как назло, нужная лестница переместилась. Гарри подождал немного, лестница возвращаться не хотела. Выругавшись сквозь зубы, мальчик пошел в обход. Его всегда удивляло, почему в Хогвартских подземельях почти все время так много людей, а на более теплых этажах есть абсолютно безлюдные коридоры. По одному из таких он сейчас и шел.

– Экспеллиармус!
– Палочку вырвало из рук Гарри, его самого отбросило к стене.

– Акцио очки Гарри Поттера!
– очки тоже отлетели в неизвестном направлении. Мир вокруг гриффиндорца смазался, все будто заволокло пеленой. Гарри попытался отскочить от стены, но упал, связанный по рукам и ногам. К нему кто-то подошел. Поттер поднял голову и всмотрелся в нападающих. Из-за отсутствия очков и плохого освещения он смог разглядеть лишь разноцветные пятна: темные - мантии и волосы, светлые - лица. Гарри набрал в легкие воздуха, чтобы закричать, но не смог издать ни звука - один из нападающих наложил на него Силенцио.

Когда Гарри поднимали с пола, он извивался и пытался пнуть нападающих. Получалось плохо, слишком хорошо его опутывали невидимые веревки. Ухо обожгло горячее дыхание:

– Ты же не хочешь, чтобы тебе было больно?

Гарри попытался освободиться еще яростнее. Голос был незнакомым, а прямо перед глазами замаячило зелено-серебристое пятно. «Слизерин», - мелькнула мысль и пропала, будто растворившись.

Похитители переговаривались над головой Поттера, зажатого между двумя парнями. (п/а: прочитала последнюю фразу, совсем другие ассоциации появились)

– Давай его перенесем, мало ли, кто появится, - слева.

– Успокойся, в этом коридоре никогда никого нет, да еще перед ужином. Ты же видел: лестница стала на место. Но отнести его в какой-нибудь класс стоит, - справа.

Холодная рука скользнула под ткань мантии и погладила по спине. Гарри вздрогнул, прикосновение ледяных пальцев было неприятно, даже через рубашку. Рука продолжила свой путь и нырнула за пояс, сжимая через ткань трусов ягодицу.

– Какой ты теплый, - прошептал голос справа. Гарри почувствовал, как о его бедро трется что-то твердое и горячее. Мальчик застыл в замешательстве. С кончиков пальцев вверх стала подниматься паника, словно крохотными иголочками покалывая кожу. Сердце забилось в два раза чаще, его стук стал отдаваться в ушах.

– Хватит развлекаться. Сделаешь все, что хочешь, когда нас не сможет обнаружить какой-нибудь прохожий, - в лучших традициях своего факультета прошипел голос слева.

– Будто ты не думаешь о том же, о чем и я, - язвительно заметили справа.
– Не забывай, на нас все еще отвлекающие чары.

– Все равно, пошли.

– Подожди секунду.
– Уже теплые пальцы, ласкающие ягодицу, исчезли.
– А теперь…

– Импедимента!
– Услышал Гарри чей-то рык. Похитителей моментально отшвырнуло от мальчика. Через секунду послышался топот башмаков. Без поддержки Гарри сразу упал. Его спаситель наложил на него Фините инкартатем и поднял с пола.

– Мистер Поттер, вы можете говорить?

Подозрения Гарри подтвердились. Глубокий баритон до боли знакомо тянущий гласные. Гриффиндорцу стало страшно. Его спас Люциус Малфой.

* * *

Поттер выглядел испуганным. И не только выглядел. Даже купированными способностями эмпата Люциус ощущал его страх. Тягучий и тяжелый, страх жертвы перед хищником.

Малфой осмотрелся: дальше по коридору валялась палочка мальчишки, рядом с ним лежали треснутые очки. Люциус подобрал и то, и другое, опасаясь, что, если он их призовет, Поттер либо бросится на него, либо убежит прочь. Починив очки, он надел их на нос юноше. Тот забавно заморгал, а потом уставился своими зелеными глазищами на Люциуса.