Был еще один вариант. Именно его решил проверить Люциус. Схватив Драко за плечо, он встретился с сыном взглядом:

– Драко, скажи мне, может ли такое быть, что ты любишь обоих?

Юноша с трудом противостоял отцу, видимо, тот вовсю пользовался их эмоциональной связью. Сглотнув, младший Малфой все же нашел в себе силы опустить взгляд и тихо ответил:

– Очень возможно. Просто,- вздох, - любовь эта немного разная.

Люциус отпустил Драко и упал в кресло. Надежды на то, что юношу просто влечет к людям, в жилах которых течет кровь вейл, не оправдались.

Мальчика трясло. Северус подошел к крестнику и обнял его, гладя по плечам. Старший Малфой глотал воздух ртом, на лбу появились капельки пота. Снейп посмотрел на мальчика с мягким укором: все равно бы сказал, зачем так сопротивляться. Драко ответил виноватым взглядом.

Поднявшись, Люциус прошел к буфету и достал флакон с зельем, из которого сделал несколько глотков. Чуткий нос Северуса почувствовал запах корицы, зельевар моментально узнал укрепляющее. Сыну старший аристократ зелья не предложил. «Значит, - заключил Снейп, - допрос сейчас продолжится», - и нехотя отпустил Драко.

– Сын, кто эти двое?

Противостояние продолжилось. На этот раз подросток, видимо, не желал сдаваться, мотая головой и отступая к стене.

– Я не просто так спрашиваю. Мне это необходимо знать, чтобы принять правильное решение.

Драко выглядел плохо. Северус отвернулся, не желая смотреть. Единственное, что его останавливало - без его присутствия Люциус сломает сына, несмотря на то, что мальчик на порядок сильнее.

Словив говорящий взгляд старшего Малфоя, Снейп похолодел: Люциус явно хотел, чтобы он применил к Драко легилименцию. Северус покачал головой, но Драко уже понял, что означало их переглядывание. Щит, поставленный юношей, был даже виден: в воздухе мерцали крохотные изумрудные искорки. Это было бы даже красиво, если бы зеленые отсветы не придавали младшему Малфою болезненный вид, будто он сейчас свалится в обморок или его мутит. Впрочем, вполне возможно, что это так и было.

Драко выставил вперед ладони. Может, для кого это и не выглядело проблемой, но не для Северуса. Уж он-то знал, как эти длиннопалые небольшие ладошки рвут доски, как бумагу.

Люциус вздохнул:

– Драко, ты же понимаешь, что ни я, ни Северус не собираемся применять эти сведенья тебе во вред.

Мальчик опять помотал головой. Снейп всмотрелся в его лицо и понял:

– Он не за себя боится, Люциус. Не забывай, ты лояльный пожиратель смерти, правая рука Лорда…

Драко кивнул. Старший Малфой закатил глаза:

– Мерлин, сын, я же не идиот.

Юноша грустно улыбнулся:

– Нет, отец, это мое последнее решение. И, - Драко перевел взгляд на Северуса, - никакой легилименции. Крестный, обещаешь?

Оба Малфоя не спускали со Снейпа глаз. По спине Северуса поползли мурашки. « Люциус, прости».

– Обещаю.

Радостно улыбнувшись, Драко сбросил щит и бросился к Северусу, обнимая его и утыкаясь ему в мантию. Снейп поцеловал крестника в макушку, перехватил ревнивый взгляд Люциуса и пожал плечами. Он же не виноват, что юноша совсем не поддается усилиям отца, который так и не смог воспитать «настоящего Малфоя».

Доставая из кармана укрепляющее для крестника, Северус пристально посмотрел в ледяные глаза единственного друга:

– Все это, конечно интересно, но что ты будешь делать?

* * *

Гарри поперхнулся сливочным пивом:

– Что ты сказала?

Щеки девушки залила краска. Проверив, не иссякли ли вокруг них заглушающие чары, она начала рассказывать:

– Гарри, я не всегда жила с бабушкой, до шести лет я жила с родителями. Понимаешь, мой отец не был… хорошим человеком. Он бил меня, мать. Когда мне исполнилось шесть, он умер, я до сих пор не знаю, почему. А мама, - Розалинда глубоко вздохнула, - сошла с ума.

Райвенкловка замолчала. Гарри ждал, когда она продолжит.

– Я боюсь мужчин. Любых. А тебя … нет.

Опять пауза. Гарри немного подождал, но девушка говорить не собиралась.

– Роз, а он, - подросток не знал, как подобрать слова, - не распускал руки, э-э-э, в другом смысле?

Розалинда еще раз вздохнула:

– Маму. Я была слишком маленькой… и страшненькой, - горькая усмешка.
– Он так говорил. А она так… кричала.

Гарри сел рядом с девушкой и сделал единственное, что мог сделать в такой ситуации - обнял ее.

– Я даже не знаю, почему я это рассказываю. Я знаю тебя меньше недели.

– Ничего, я никому не скажу.

– Знаешь, я ведь просто хочу попробовать. Вдруг это мой последний шанс?

Гарри немного отстранился:

– Так тебе все равно с кем? Лишь бы ты его не боялась?

Розалинда смотрела с опаской, как смотрят люди, которые ждут, что их сейчас оттолкнут с отвращением.

– Так я тебе, сам по себе, не нравлюсь?

Девушка поежилась:

– Почему? Нравишься, немного. Ты не урод, с тобой мне хорошо и спокойно, ты не выставишь меня шлюхой перед всей школой. Что еще надо?