– Утром меня вызвал к себе Лорд. Вечером он собирается провести какой-то ритуал, чтобы вернуть себе прежнюю внешность. Ритуал древний, вроде бы еще Слизерином записанный.

Северус нахмурился. Записи Салазара наверняка таили в себе множество опасностей:

– Небось, ритуальный круг силы, жертвоприношение, кровь девственниц в зельях?

– Почти угадал. Ритуальный треугольник, жертвоприношение и магия чистокровного могущественного невинного волшебника.

– Драко?
– осторожно спросил Северус.

Люциус чуть ли не подпрыгнул на месте:

– Я что один не знаю, что мой ребенок еще девственник?

Снейп пожал плечами:

– Не скажу, что это плохое качество, Люциус. Ты правильно сказал - ребенок. К тому же этот «недостаток», в принципе, легко исправляем.

У блондина был вид, будто он сдержал стон.

– Северус, ему шестнадцать, а в четырнадцать я водил его в бордель. Элитный. Все, что может прийти в извращенный мозг подростка. Мальчики, девочки, любого возраста, на все готовые. Да хоть животное! Даже другая раса… Все, Северус. Неограниченный кредит. Он же Малфой! Мой наследник. Мужчина, а не девчонка какая-нибудь…

Снейп хмыкнул:

– Лорд знает?

– Нет. Я ему сказал, что уверен в том, что мой сын не невинен.

– А Лорд?

– Приказал привести Драко к нему, он сам проверит.

– Надо же, я не думал, что ты от Драко чего-нибудь добьешься за такой короткий срок.

– Я и не спрашивал. Наложил заклинание. На вопросы не отвечает, твердит, что это не мое дело. Северус, с его возможностями… Да он мог… любую…любого…Хоть Дамблдора. Неужели во всем мире не нашлось человека, которого он бы захотел?

– Нашлось, - послышался голос от порога. Северус повернулся в сторону двери. В дверном проеме стоял его крестник, бледный и растрепанный.

– Нашлось, только он меня не хочет.

– Он, - потрясенно повторил Люциус, - не хочет?!

Драко опустил взгляд в пол.

– Сейчас не время ругаться из-за ориентации, - высказался Северус.
– Люциус, до ритуала еще есть время. Бери своего «ребенка» в охапку и тащи в бордель, и уж позаботься, чтобы он был непригоден.

Люциус вздохнул:

– Это не поможет. Если Лорд применит к Драко легилименцию, он увидит, что мы хотели его обмануть. Тогда нам не жить. Обоим.

Северус задумался.

– Если будут необходимые воспоминания, я, может быть, смог бы переместить их подальше во времени.

– Может быть? С какой гарантией?

– Процентов двадцать, извини, больше вряд ли.

– Не получится, - тихий шепот.

Две головы - темная и светлая - синхронно повернулись к еще более побледневшему Драко.

– Что?
– пришел в себя Люциус.

На щеках юноши застыли два красных пятна.

– Воспоминания обеспечить не получится.

– Почему?
– Северус.

Мальчик грустно вздыхает:

– Я импотент. У меня стоит только на одного, - странный взгляд неестественно блестящих глаз на Люциуса, - точнее, двух человек. Даже с самыми сильными афродозиаками.

* * *

– Гарри, ты вчера сказал, что я красивая. Скажи честно, ты не врал, - глядя Гарри в глаза, спросила Розалинда. Гриффиндорец растерялся. Защищая девушку перед Роном, или делая ей комплименты накануне, он действовал скорее из чувства противоречия. Внимательно осмотрев райвенкловку, Гарри успокоился: он действительно не врал. Красивые глаза, настолько темно карие, что кажутся черными, длинные ресницы, бархатная на вид кожа. Да, нос великоват, но до шнобеля Снейпа ему еще как далеко. И вообще, если бы не нос, глазу вообще не за что было бы зацепиться на лице с почти идеальными пропорциональными чертами. Закрыв глаза, Гарри вспомнил, как приятно было пропускать пальцы через блестящие черные пряди, как жалко их было обрезать, и как он обрадовался, снова увидев девушку с длинными волосами. Вспомнил, что у Розалинды длинные ноги и довольно пышная грудь, которую Тонкс потребовала перевязать « для роли».

Розалинда немного смутилась под изучающим взглядом гриффиндорца:

– Так ты считаешь меня красивой? Если совсем честно?

– Ты симпатичная, - ответил Гарри, покраснев.

– А что именно тебе во мне нравится, - абсолютно серьезно, без тени кокетства, спросила девушка. Гарри несколько секунд помедлил и, набрав в грудь воздуха, выпалил:

– У тебя красивые волосы и глаза, - гриффиндорец покраснел еще сильнее, - и фигура ничего.

– Ты хотел бы заняться со мной сексом?

Глава11. Все еще 31 октября. Суббота.

Буквально за несколько секунд Люциус становится еще более бледным, чем его сын. Ему даже не надо ничего говорить: за долгие годы дружбы Северус понимает друга без слов. Никто уже и не определит, какая у Малфоев часть вейловской крови, настолько давно они считаются действительно чистокровным семейством. Но, не смотря на это, кровь далекой прапра-…-бабки-вейлы до сих пор умудряется портить им жизнь. Малфои - однолюбы. Об этом известно любой чистокровной волшебнице, имеющей виды на наследника этой семьи. Любовь Малфоя надо заслужить, но потом она возвращается сторицей. Северус был рад за Люциуса, ведь тот определенно любил жену. И он, конечно, понимал, насколько нежелательно последнему из такого рода быть влюбленным в мужчину. Даже не влюбленным. Малфои не влюбляются. Они любят, страстно и всеобъемлюще. Драко же был влюблен до такой степени, что убедил себя, что больше никого не хочет. И это обещало стать проблемой.