– Каркарова освободили?
– медленно повторил Гарри - его мозг отказывался принимать очередную порцию потрясений.
– Почему?

– Он договорился с министерством магии, - горько ответил Сириус.
– Он сказал, что осознал свои ошибки, а потом назвал многих своих сообщников... из-за него очень многих посадили... что, надо сказать, не прибавило ему популярности. А после освобождения, насколько мне известно, он стал в своей школе обучать детей тёмной магии. Так что дурмстранговского чемпиона тоже берегись.

– Ладно, - смущённо отозвался Гарри, умолчавший о своей сложной личной жизни.
– Но... ты думаешь, это Каркаров поместил моё имя в чашу? Потому что если это он, то он очень хороший актёр. Он вёл себя так, будто был разъярён этим. И хотел, чтобы мне запретили участвовать.

– Он действительно хороший актёр, ему же удалось убедить министерство магии отпустить его.

– Ты имеешь в виду, Каркаров хочет убить меня? Но... зачем ему?
– медленно спросил Гарри.

Сириус замялся.

– До меня доходят странные слухи. В последнее время Пожиратели Смерти что-то уж слишком активны. Смотри сам: они открыто показались на кубке мира по квиддичу. Потом кто-то создал там Смертный Знак... и ещё… ты слышал про ведьму из министерства, которая пропала?

– Берту Джоркинс?
– вспомнил Гарри.

– Совершенно верно. Она пропала в Албании, а, по слухам, именно там Вольдеморта видели в последний раз... она ведь знала о том, что в этом году снова начнут проводить Турниры, правильно?

– Да, скорее всего, но... вряд ли она могла наткнуться на Вольдеморта?
– засомневался Гарри.
– Он же не шатался прямо так по гостиницам и людным улицам…

– Слушай, я хорошо знаю Берту… Она училась в Хогвартсе одновременно со мной, на пару-тройку лет старше, чем мы с твоим отцом. Она была настоящая идиотка. Жутко любопытная, но совершенно безмозглая, абсолютно. Это страшное сочетание, Гарри. Я уверен, что заманить её в ловушку ничего не стоило.

– Значит... Вольдеморт мог узнать про Турнир? Ты это имеешь в виду? Думаешь, Каркаров здесь по его приказу?

– Не знаю, - задумчиво отозвался Сириус, - просто не знаю... Как я думаю, Каркаров не из тех, кто снова примкнул бы к Вольдеморту, не будучи убеждён, что тот достаточно силён, чтобы защитить его. И всё же, кто бы ни поместил твою заявку в чашу, он сделал это не случайно. Я не могу избавиться от мысли, что Турнир - очень хороший способ убить тебя и выдать всё за несчастный случай.

– Можно убить меня куда как проще, - возразил Гарри.
– Я до сих пор жив за счёт чистого везения…

– Кстати, - нахмурился Сириус, - за что они все так на тебя ополчились?

Гарри пожал плечами.

– На первом курсе я отказался дружить с Малфоем… а потом убил брата Забини, Девона… случайно убил, отбросил к стене Ступефаем, а он шею сломал…

Сириус сочувственно кивнул. Гарри вздохнул.

– А остальные… они просто опасаются меня, они думали на втором курсе, что я Наследник Слизерина, теперь они боятся, что я превращусь в дракона в любой момент и всех сожгу или растопчу… или просто съем, не знаю, чего именно они боятся…

– Держись, Гарри, - Сириус протянул из камина руку и ласково въерошил волосы Гарри.
– Ты всегда будешь отличаться от них всех в лучшую сторону…

– В лучшую ли?
– буркнул Гарри.

– Ты считаешь, лучше быть серой массой?
– Сириус улыбнулся.
– Ты яркий, как огонь. А они - пепел…

– Не знал, что ты поэт, - Гарри улыбнулся.

– Я никогда не был поэтом, - рассмеялся Сириус.
– Это Джеймс писал стихи… иногда. Начал после того, как понял, что любит твою маму… надо сказать, он действительно хорошо писал, но наизусть я ничего не помню, а записей точно не сохранилось, ведь ваш дом был разрушен…

– Жалко… - протянул Гарри; ему действительно хотелось бы прочесть, какие стихи писал его отец.

– Я повспоминаю и запишу тебе, - пообещал Сириус.
– Потом, когда мне не надо будет спешить…

– А ты спешишь?

– Чтобы воспользоваться камином, я пробрался в чужой дом, и сюда могут войти в любую минуту. Поэтому я весь на нервах.

– А-а…

Сириус напрягся, прислушиваясь к чему-то.

– Кажется, идут… надо превращаться и убегать…

– До встречи, - торопливо сказал Гарри и поцеловал Сириуса в щёку, оставив на смуглой коже крёстного бледный кровавый отпечаток.