Не могу ничего определённого сообщить о дальнейших планах Тёмного Лорда; пока он чересчур занят измышлением тысячи самых страшных смертей для Вас лично, в связи с чем я бы посоветовал Вам запастись обезболивающим перед встречей с Лордом лицом к лицу.

Надеюсь, что после тех разрушений, что Вы устроили, в Вас осталась ещё хоть капля магии (поскольку я сомневаюсь, что Вы притащили с собой всю свою армию, чтобы объединить силы; скорее, Вы исключительно по-гриффиндорски - и что Вы делаете на моём факультете, хотел бы я знать?
– кинулись грудью на амбразуры в полном одиночестве). Если осталась, рекомендую сжечь это послание немедленно - так же, как, полагаю, Вы сожгли все предыдущие.

С Рождеством, Поттер.

СС».

Гарри, улыбаясь до ушей, скомкал пергамент на ладони и вызвал послушный огонёк.

– Что тут у тебя горит?
– немедленно отреагировала мадам Помфри. Найдя его утром на полу у кровати Кевина, в луже крови, натёкшей из разреза на запястье, она до сих пор боялась оставлять его одного больше, чем на минуту.

– Пергамент, - Гарри подпихнул под спину подушку и откинулся назад.
– Всё в порядке, мадам Помфри. Правда. Кевин теперь выздоровеет, и со мной всё хорошо, зря Вы так перепугались.

– Выздоровеет? Каким образом?

Гарри постарался нацепить как можно более умное выражение лица.

– Я хотел бы сохранить это в секрете… но Кевин скоро очнётся. Он уже не в коме, видите? Нет-нет! Не надо проверять состав его крови…

– Почему?

«Вот и объясняй теперь», - злорадно захихикал внутренний голос. «Помолчи, зануда…»

– Поверьте, не стоит, - Гарри нашарил взглядом палочку - она валялась на тумбочке.
– Это будет… странный сюрприз. Но я могу поклясться чем угодно, что он теперь абсолютно здоров.

– Что ты сделал?
– тихо спросила колдомедик.
– Почему ты лежал в крови? Как ты мог вылечить его, если от этого яда нет противоядия?

«Теперь она решила, что ты спятил, замечательно», - внутренний голос веселился вовсю.

– Я не могу сказать, как именно я его вылечил, потому что это секрет… Вы спросили, что я сделал? Я принял Кевина в род Поттеров. Теперь он мой младший брат по всем законам магического мира.

– И это спасло его от яда?
– с недоверием уточнила мадам Помфри.

– Именно, - кивнул Гарри.
– Детали - это как раз то, что я не могу разгласить. Это не только мой секрет. Кевин узнает всю правду, но больше никто. Мадам Помфри… неужели Вы думаете, что я мог как-то навредить ему? Я его для этого разве вытаскивал из лап Вольдеморта?

Мадам Помфри выглядела слегка пристыженной.

– Всё же это так невероятно, согласись… вся школа со вчерашнего вечера горюет по Кевину. От этого яда невозможно спастись… я должна хотя бы проверить!

– Если он очнётся и честно скажет, что чувствует себя замечательно, это будет достаточной проверкой?
– досадливо спросил Гарри.

Он и сам понимал, что для квалифицированного колдомедика слова пациента не аргумент - тем более, в таком странном случае. Мадам Помфри не собиралась оставлять своих позиций, но прежде, чем она успела сказать что-нибудь, Кевин открыл глаза и рывком сел.

– Гарри!

– Я здесь, - Гарри мигом подлетел к постели Кевина.
– Здесь…

– Гарри, - Кевин искоса взглянул на него и уставился на собственные прикрытые одеялом колени.
– Прости, пожалуйста, что я ушёл вот так за ворота… я просто не подумал. Я…

– Я не сержусь, - Гарри был смущён куда больше Кевина.
– Только больше так не делай, пожалуйста…

– Не буду, - с готовностью пообещал Кевин.
– Гарри… а…

– Что?

Кевин обнял Гарри обеими руками, притягивая ближе к себе, и шепнул на ухо:

– А на Вольдеморте трещина глубже и длиннее, чем раньше. И я вспомнил, где я его раньше видел.

Скрипнула дверь - мадам Помфри ушла. Гарри забрался на кровать Кевина; последний пристроился рядом, зябко кутаясь в одеяло, прислонился к плечу.

– Где ты его видел?

– Я вспомнил… оказывается, я был тогда в Министерстве с мамой и папой, в тот день, когда они погибли. И там был человек в ярком тюрбане, странный такой. Он был Вольдемортом, но со спины. Спереди у него была спина статуи, а из затылка, под тюрбаном, торчало лицо. Я не запомнил тогда… мама с папой передали меня кому-то, буквально выкинули в камин, когда поняли, что сами не пробьются… А вчера Вольдеморт копался в моих воспоминаниях и это тоже вытащил… - Кевин поёжился.