– Нет уж, Рождество, так Рождество. Учись отвечать за свои слова, Гарри. Ну-ка, скажи, что из еды ты сейчас хочешь?

– Тебя!

– А вы, мистер Поттер, как я посмотрю, так и не научились внимательно слушать задаваемые вам вопросы. Я спросил - из еды… Меня вы и так получите, на десерт. Ну же, Гарри, будь послушным мальчиком, скажи, чем тебя угостить?

– Кроме десерта?
– Гарри понял, что Северус настроен серьезно, и решил включиться в игру. Ведь чем скорее они разберутся со всякими глупостями, тем быстрее доберутся до главного, верно? К тому же… Гарри вдруг почувствовал дерзкий азарт. Захотелось завести Северуса так, чтобы он забыл обо всяких играх, чтобы дал, наконец, выход своей - их общей - страсти.
– Ммм… утиный паштет подходит? А кстати, скажи: десерт будет сладкий? Или, может, соленый? Я тут читал об одном деликатесе…большая такая штука… кажется, его нужно облизывать и сосать… мммм? Найдется у тебя такая?

– Отличная провокация. Так и хочется сказать «пять баллов гриффиндору». Жаль, что мы не в Хогвартсе, правда?

– Не очень.

– Ваш утиный паштет, мистер Поттер, - Северус прилевитировал нужную вазочку и, зачерпнув паштет рукой, поднес его Гарри ко рту. Гарри посмотрел Северусу в глаза, любуясь горящим в них пламенем, медленно провел языком по губам и лизнул предложенное лакомство. Быстро расправившись с паштетом, он тщательно, ничуть не скрывая собственного наслаждения, вылизал ладонь и длинные пальцы, провел языком вокруг поблескивающего на мизинце простого золотого кольца, осторожно прикусил нежную кожу на запястье там, где начинался белоснежный рукав.

– Кажется, это нам лучше тоже снять, - Северус повел палочкой, и остававшиеся на нем и Гарри рубашки упали на пол.

– О да, так намного лучше, - мурлыкнул Гарри и словно большая кошка потерся спиной о грудь Северуса. Прикосновение кожи к коже было невероятно приятным, так что Гарри потерся еще раз. И еще…

– Хочешь вина?
– спросил Северус, и его руки, наконец, огладили Гарри живот и грудь.

– Дааа… Хочу!

На короткий миг Северус прекратил поглаживать его живот, призвал наполненный темно-красной жидкостью бокал, но вместо того, чтобы поднести его ко рту Гарри, сам сделал большой глоток и наклонился, прижимаясь губами к губам, одаривая терпким вином поцелуя. Самым вкусным, самым желанным вином изо всех, что Гарри когда-либо пробовал. Он пил вино, а может быть - Северуса, - с губ любимого, чувствовал тяжесть его рук на своей груди, и чувствовал себя самым счастливым человеком в мире.

– Может, уже десерт?
– когда бокал был полностью выпит, а его губы слегка припухли от поцелуев, спросил Гарри и игриво провел пальцами по ноге Северуса, очерчивая волнистую линию от бедра до колена. И в обратную сторону…

– Какой нетерпеливый, - Северус вдруг встал, держа Гарри на руках, окинул комнату быстрым взглядом, но, видимо, не нашел ничего подходящего и трансфигурировал все тот же стул в небольшую кушетку.
– Но раз сегодня Рождество, так и быть, не буду тебя долго мучить… приступаем к десерту!
– он положил Гарри на подушки и сам опустился рядом. Такой красивый, такой желанный, такой… свой.
– Разденься для меня, - попросил он, и Гарри, не отводя от его лица взгляда, расстегнул брюки, приспустил их, освобождая из давно уже ставшего слишком тесным плена, сочащийся смазкой член. Еще миг, и брюки с трусами были отброшены прочь, а Гарри, обнаженный, предстал нескромному взгляду Северуса. Нескромному настолько, что Гарри даже подумалось: а могут ли волшебники заниматься любовью, не соприкасаясь телами? Впрочем, тут Северус провел раскрытой ладонью вдоль его живота, и все мысли вылетели у Гарри из головы. Кроме, пожалуй, одной: «Сейчас! Хочу его прямо сейчас!».

– Пожалуйста, Северус, - вслух простонал он и, не в силах больше сдерживаться, вскочил на колени и сам буквально набросился на Северуса с ласками и поцелуями.

Это было совсем не так, как в их первый раз, когда Гарри лишь принимал предлагаемую Северусом ласку. Теперь они были равны в своем желании доставить удовольствие друг другу. Познать друг друга, как следует распробовать на ощупь и на вкус.

И когда Северус, наконец, вошел в его распаленное любовными играми тело, Гарри сразу испытал то потрясшее его в прошлый раз блаженство. Разве что теперь все владевшие им ощущения были еще ярче, лучше, сильнее… И это ведь было только начало. Начало неправдоподобно-долгой ночи страсти. Начало жизни, полной взаимоуважения и любви.

Глава 53

Для счастливого человека время летит незаметно. За прошедший с Рождества месяц Гарри в этом убедился сполна.

С тех пор, как в рождественскую ночь они с Северусом стали, наконец, любовниками, его жизнь превратилась в сплошной дивный сон. Каждый вечер, вернувшись домой из аврората, он, полный нетерпения, бежал в комнаты Северуса и набрасывался на него с объятиями и поцелуями. Тот улыбался, называл его ненасытным чудовищем, но и сам проявлял ничуть не меньше пыла.

Будучи женатым на Джинни, Гарри с полной уверенностью считал, что уж в постели-то им хорошо друг с другом. Но только сейчас, с Северусом, понял, что такое по-настоящему «хорошо». С небывалым энтузиазмом он открывал новый для себя мир истинной чувственности и страсти, мир не просто желания, но всепоглощающей жажды. Когда день, проведенный вдали от любимого, кажется вечностью, когда каждую минуту думаешь только о нем, когда чувствуешь себя живым только находясь с ним рядом. Иногда Гарри даже пугался силы с каждым новым днем лишь разгорающейся в нем страсти. Пугался, но тут же уговаривал сам себя, что ничего плохого в этом нет. Конечно, когда-нибудь настанет момент, и владеющая ими сейчас одержимость друг другом сойдет на нет, но ведь им и без секса хорошо вместе. Правда, весь этот месяц ни времени, ни сил на задушевные разговоры у них не оставалось, и Гарри так и не узнал ответов на все те вопросы, что у него были по поводу прошлого Северуса. Впрочем, это было и не важно. Он безоговорочно доверял любимому и знал, что однажды тот сам ему все расскажет. А даже если и не расскажет, Гарри его от этого меньше любить не станет. Ведь что бы плохого в жизни Северуса ни было, оно осталось в прошлом. А в настоящем и в будущем было только счастье и его, Гарри, любовь.

Чаще всего они ужинали вдвоем в личной гостиной Северуса, и нередко прием пищи заканчивался ставшим уже традиционным «десертом». На том самом диване, где Гарри когда-то - не иначе, как в прошлой жизни - впервые познал Северуса, они ласкали и любили друг друга с изобретательностью, которую Гарри никогда прежде не заподозрил бы ни в Северусе, ни в самом себе.

Так прошел декабрь, наступил новый, две тысячи пятый год. Девятого января Северусу исполнилось сорок пять. И ночь с девятого на десятое Гарри по праву мог бы назвать самой жаркой в своей жизни. Проведший день рождения где-то вне Принц-мэнора, Северус вернулся домой лишь к полуночи. Но он так искренне сожалел о потраченных вдали от Гарри часах, так нежно, почти благоговейно поцеловал его при встрече, что Гарри и не подумал обижаться. Только отметил для себя, что однажды обязательно познакомится со всеми, с кем Северус еще общается, и тому не придется никуда ходить одному. Но тут всякие мысли покинули его голову, потому что Северус, - его, его Северус!
– взял Гарри на руки и отнес в спальню, где до самого утра упивался его телом, заставляя Гарри вновь и вновь кончать, хныкать и стонать, вымаливая пощады.