– Он меня знает… Откуда, мы же в Италии?
– несколько растеряно спросил он. И тут же сам себе ответил: - Ах да - газеты.

– Не только. В обязанности Марчелло входит как можно больше знать обо всех хоть что-то из себя представляющих магах вне зависимости от того, пишут о них в газетах или нет.

– Ясно… А нам еще долго? И ты уверен, что этот твой герцог вообще дома? И захочет с нами говорить?

– Уверен. Идем дальше, Гарри. Осталось совсем немного, и ты сам всё поймешь.

В конце анфилады оказалась просторная и очень светлая галерея, вдоль стен которой были развешаны парадные портреты людей, в разное время возглавлявших Дом Медичи. Все они были темноволосы, темноглазы, с большими носами и - Гарри чуть не споткнулся - необыкновенно похожи на Северуса. Итальянцы… Под внимательными взглядами десятков обитателей портретов, Гарри сделалось неуютно. Казалось, все они знают про него что-то такое…о чем он и сам не догадывается. Он оглянулся на Северуса, не понимая, почему они не идут дальше. Или встреча с нынешним герцогом Тосканским должна произойти здесь? Оказалось, что в то время, как Гарри глазел на портреты (а они - на него), Северус отошел на пару метров и теперь стоял чуть в отдалении. Идеально прямая спина, сжатые в тонкую линию губы… и хотя кому-то чужому Северус показался бы идеально спокойным, Гарри отчетливо увидел владевшее им напряжение. Словно перед встречей с самым страшным врагом. Гарри тут же подобрался. Внезапно на него снизошло осознание, где именно они находятся. Палаццо Медичи, прекраснейший из виденных им дворцов… резиденция самого страшного из ныне живущих Врагов. Того, кто в считанные годы подчинил себе Италию, а судя по всему - и Англию. И едва ли остановится на уже достигнутом. Гарри вспомнил методы, с помощью которых Медичи добиваются своих целей… яды и убийства. Полностью уничтоженные кланы и взятые в заложники дети соперников.

Как он мог?! Как он мог так легкомысленно отнестись к тому, что Северус привел его сюда?! И… зачем? Зачем ему знакомиться с этим монстром?!

Тут Гарри заметил, что Северус сосредоточенно смотрит куда-то направо. Он проследил его взгляд, и увидел, что на торцевой стене висит всего два портрета. Седовласый грозно хмурящий брови мужчина и… Северус?! Человек на портрете - единственном неподвижном портрете во всей галерее - был облачен в красную расшитую золотом мантию, его голову венчала герцогская корона, а на мизинце левой руки хищно поблескивал крупным рубинам перстень. Вне сомнений, человек на портрете и был нынешний герцог Тосканский, но…

– Северус?
– потрясенный, Гарри перевел взгляд с портрета на оригинал. И Северус, мрачный и далекий, кивнул головой и сказал:

– Да, Гарри. Ты всё правильно понял. Моё полное имя - Северус Александр Медичи-Снейп. Я и есть герцог Тосканский, глава рода Медичи.

Глава 55

– Гарри, можно к тебе?
– не дожидаясь ответа, к нему в комнату вошел Джиджи.
– Я понимаю, тебе тяжело сейчас. Но, пожалуйста, не принимай поспешных решений. Дай Северусу объясниться. Дай всем нам объясниться. И… прости.

– Объясниться?!
– Гарри вскочил с кровати, на которой бездумно сидел с тех самых пор, как его привели в эту комнату и сказали, что отныне он будет жить здесь, и посмотрел на Джиджи. Непривычно серьезный, почти грустный, тот стоял у двери и выглядел… сожалеющим. Но о чем он мог сожалеть?! О том, что Северус, все они - в течение стольких месяцев ему лгали?! Что на самом деле - они совсем не те люди, рядом с которыми он жил все это время, с которыми общался, которых любил и считал почти что своей семьей, а ни много, ни мало - Медичи?! Те самые Медичи - враги, о злодеяниях которых он столько слышал?! И Северус, его любимый, его родной, самый близкий и дорогой человек, оказывается, второй Волдеморт. Безжалостный убийца и садист. И его преступления не остались в далеком прошлом, как думал Гарри, а происходят сейчас. Каждый день, каждый час… А он, Гарри, не может даже уйти от этого монстра - столь неосторожно данная им когда-то Пажеская Клятва все равно вернет его к Мастеру. Не может уйти, не может напасть на Снейпа, не может вообще причинить ему никакого вреда. Ох, Мерлин! Да он совсем ничего, похоже, не может. Только сидеть здесь и ждать, что придет в голову этому психу. Не его Северусу, которого он думал, что неплохо узнал, но страшному, незнакомому человеку - герцогу Тосканскому.

Вновь и вновь, сидя здесь, Гарри вспоминал проведенные рядом с Северусом и лже-Принцами дни. И удивлялся, как же слеп он был все это время. Ведь были, были намеки. Да что там! Почти явные указания на истинное положение дел. Только вот он настолько поверил в сказку, в честного и благородного Снейпа, что на всё закрывал глаза. А еще эти игры в любовь… Но нет! Пусть он снова ведет себя, как жалкий страус, но об этом он пока думать не будет.

– Да, объясниться. Я понимаю, как это все должно выглядеть с твоей стороны… Но прежде чем судить - выслушай нас. Выслушай хотя бы Северуса.

– Слушай, Джиджи… или как там тебя на самом деле… Отстань от меня! Если бы Северус хотел мне что-то сказать, он бы уже сказал, тебе так не кажется?

– Нет. Не кажется. Иначе меня тоже сейчас здесь бы не было. Кстати, меня и в самом деле зовут Джиджи. Джанлуиджи Медичи, и я являюсь одним из Хранителей герцога. И как минимум меня тебе сейчас выслушать придется. А то ты ведь любишь… судить о том, чего не знаешь.

– Да-да, я слепой и глухой осел… зато вы - образцы честности и порядочности. И всегда говорили мне правду. Слушай, Джиджи, а с чего ты решил, что я хоть кому-то из вас смогу теперь верить? Ну, расскажешь ты сейчас что-то… но откуда мне знать, что это - не очередная ложь? Когда даже портрет под заклятием правды ухитрился меня обмануть?!

– Мы никогда тебе не лгали. Ни один из нас. Недоговаривали - да. Но не лгали. Даже Лаура тогда рассказала тебе правду… хотя и далеко не всю.

– Правду?! То есть, ты хочешь сказать, что она не была Медичи, что ее и ее мужа убил предыдущий герцог Тосканский, а потом ее внук, опять же, никакого отношения к Медичи не имеющий, возглавил ваш Дом?!
– на последних словах Гарри не сдержался и перешел на крик. Хотя больше всего ему хотелось подойти к Джиджи поближе и по-маггловски дать ему в морду. Хоть так выпустить на волю владевшие им ненависть и боль.