А как же он, Гарри? О нём-то его любимый и не подумал. Ведь Гарри очень, страшно, безмерно ревнив и не хочет делить любимого Северуса ни с кем - ни с супругой его, хотя… Он сам рассказывал, что не спит с нею потому, как она беременна, да и Северусу неприятны женщины. А вот Куотриус не беременный, а жаль.

Именно с ним Гарри придётся бороться посредством полного и безоговорочного перетягивания Северуса, любимого, только к себе, безо всяких Куотриусов. Он - третий лишний! Неужели Северусу не понятно это? И Гарри решился заговорить на столь неприятную ему, омытому любовью, тему.

– Северус, любимый мой, разве силы твоей мужской хватит на двоих? И Куотриус, наверняка, не захочет единственного соития, ведь видел я… давно, когда был он ещё не в себе, как подолгу и помногу вы овладевали друг другом!

– Да, Гарри мой Гарри, мы не довольствуемся единственным утренним соитием, в этом ты прав. Но я чрезвычайно страстен и могу хоть сейчас снова овладеть тобою безо всякого труда… если бы к этому были разрешённые предпосылки.

– Да так ли это, Северус? Неужели поутру не позволишь ты мне проснуться рядом с тобою, столь прекрасным и… тёплым, а после насладиться такой… ну, желанной, одним словом, близостью с тобой?

– Что нашёл ты во мне такого уж прекрасного? Разве волосы и глаза мои? А что ты скажешь насчёт моего носа, к примеру?

– Не только нос. Весь ты любовен мне, а уж твой член во мне - вовсе вещь отрадная. Так всё же хочешь ты разрываться между двумя мужчинами, ищущими ласки твоей? И как это понимать? Ведь неверен ты мне будешь тогда. Я же ревную к Куотриусу и очень сильно. Не желаю я, чтобы…

– А кто спрашивает тебя, о Гарри мой Гарри? Захочу, и супругой я овладею, а то уж истомилась она без ласки. Вот только вряд ли я захочу. Но это уже вопрос уже вообще второстепенный. А с Квотриусом я расстаться в угоду тебу, уж извиняй, никак не могу. Люблю я его. Он занимает половину моего сердца, другая же принадлежит тебе по праву. Не довольно ли тебе этого?

– Я хочу занимать всё твоё сердце, и душу, и мысли твои. Ну как ты не понимаешь, Северус, что и Куотриусу ты будешь изменять со мной?! Разве понравятся ему такие «мир, дружба» и всё, что дальше?!

– Квотриус согласен на любые условия, лишь бы я был и с ним тоже. Он настолько мягкосердечен и многотерпелив, в отличие от тебя, Гарри. А насколько он нежнее тебя!

На самом деле, Гарри тоже оказался очень нежным, хоть и весьма любвеобильным. Снейп видел по его глазам, а лежали они сейчас бок о бок, что тот был бы рад весь остаток ночи провести в любовных утехах.

Просто Северус серьёзно рассердился на этого пальцем деланного юного мужчину. Ну хорошо, не пальцем, а… в общем, другим местом. Так ведь он как залез на него, Сева, так и слезать не хотел, пока Северус силой не отцепил его от себя и не начал торопливо раздевать, не забывая раздеваться сам. От Гарри же пользы никакой, даже в пуговицах загрубелыми, не умягчившимися после многолетней тяжёлой работы подушечками пальцев запутался! Даже в вонючий домик без напоминания не додумался сходить! И ничего в его заднице, хоть и девственной, особенного не было. Такая же точно, как у Квотриуса, чуть пошире вход только! И ведь ещё и лезет с нравоучениями, наглец! Вот зараза ещё на голову Сева!

– Да подумаешь, один раз вошёл в тебя! Да, удовольствие доставил и сделал мужчиной - геем. Так ты ведь этого и хотел, Гарри мой Гарри! Прошу тебя по хорошему - не диктуй мне условий, с кем спать, сколько раз и когда. Не то не возьму тебя больше, а от Imperio твоего слабенького я освобожусь без труда, уж поверь.

Лучше бы тебе не ссориться со мной, а повторить пройденное на первом уроке.

Не желаешь ли?
– добавил Северус мягко.

Аромат невидимой охапки неведомых цветов, то сладчащих, то отдающих мягкой кислинкой, то приятной горечью не давал ему покоя. Откуда этот незримый ковёр из цветов, как не из воображения его, Сева?.. Да откуда же это прекраснейшее благоухание в мире? Неужели так пахнет… девственность?

И пришли ему на память, в который уже раз, словеса из сна давнишнего, тогда толком и не запомнившегося. Остатки же его - весьма смутные воспоминания - были осмеяны Северусом на утро после просыпания :

«… и розами усеян без шипов и иными цветами многими чудеснейшим ароматом услаждающими обоняние их и прелестью неизъяснимой лепестков своих обагрённых кровью невинности дарующих наслаждение взорам их…

– Как всё же красиво это:«… обагрённых кровью невинности… "!

Глава 34.

– Но ведь и крови в этот раз никакой… кажется… не было. Стоит осмотреть вход Гарри, срочно!

Северус бы и сам не прочь был бы повторить, если бы не… вовремя проведённый колдомедицинский осмотр ануса Гарри. Всё-таки молодой и по-иному, нежели Квотриус, красивый мужчина. Настоящий англичанин, а каким оказался страстным! Чья это кровь - Лилиан Эванс или Джеймса Поттера? Теперь некого было расспросить. Все умерли, даже Блэк, ко счастью Северуса, ну, а квартирка досталась Гарри. То есть, запущенный, но ещё почти целый, поддерживаемый магией погибших в нём волшебников, дом в Годриковой Лощине. А Гарри-то и не знает, что не только получил в наследство развалюху в центре Лондона большого, где травинки не растёт, но и на природе располагающийся «дом» -развалюху.