Шрифт:
Навстречу военным поспешили люди в серых костюмах. Откозыряли прибывшим и, в сопровождении нескольких коричневых парней с ручными пулеметами и странного вида винтовками, провели их к пирсам. И почти тут же, буксиры подтащили на разгрузку первый лесовоз...
– ...А, похоже, здорово им в пути досталось, Василий Афанасьевич, - негромко заметил комиссар Отдельной воздушно-десантной бригады Климук.
– Вон нашлепки какие-то, по бортам - потеки...
Комбриг Глазунов пригляделся туда, куда показывал рукой комиссар и весело фыркнул:
– Ты, Петр Семеныч, присмотрись хорошенько. Поте-е-ки...
– протянул он насмешливо.
– Засрали лоханки до невозможности, аж на борта натекло...
Действительно, борта кораблей были измазаны той самой субстанцией, которая, с точки зрения моряков, только и плавает. Судовые гальюны не рассчитывались на такую перегрузку, и чуть не вышли из строя, а потому приказом командующего ЭсКОН Галлера было предписано соорудить вдоль бортов временные уборные из подручных материалов. В результате почти все транспорты украсились странными конструкциями из досок, жердей и парусины. Под ними-то и располагались пресловутые "потеки"...
Тухачевский стоял на пирсе в картинной позе адмирала Колумба, открывающего Америку, и с удовольствием смотрел на танки БТ, выныривающие из корабельных недр, на плывущие по воздуху новейшие орудия Ф-22, вызванные к жизни его гением; на встающие на пирсах деревянные ящики с самолетами. Вот "Трансбалт" начал разгрузку стрелковых рот и в яркое испанское небо взметнулась песня:
От Москвы до самых до окраин,
С южных гор до северных морей
Человек проходит как хозяин
Необъятной Родины своей.
Всюду жизнь привольно и широко,
Точно Волга полная, течет.
Молодым везде у нас дорога,
Старикам везде у нас почет.
Широка страна моя родная,
Много в ней лесов, полей и рек!
Я другой такой страны не знаю,
Где так вольно дышит человек.
Михаил Николаевич любовался проходящими мимо него стройными рядами стрелков, артиллеристов, танкистов. С такими солдатами, он может все!..
Уборевич, исполнявший в походе обязанности командира Армейской Группы Особого Назначения, печатая шаг, подошел к маршалу:
– Товарищ маршал Советского Союза! Вверенная вам Армейская Группа Особого Назначения прибыла! Потерь нет!
Тухачевский крепко обнял Иеронима Петровича, расцеловал:
– Ну, как наши красноармейцы? Готовы завтра в бой?
Уборевич мотнул головой:
– И сегодня уже готовы! Готовы бить врага со всей пролетарской сознательностью!..
– ... Товарищ старший лейтенант, разрешите обратиться?
Ястребов посмотрел на своего мехвода, младшего комвзвода Киреева:
– Ну, что тебе, Андрей?
– Товарищ старший лейтенант, а вы говорили, что испанцы - они чернявые, навроде цыган. А этот, - Киреев указал глазами на стоявшего в стороне часового - где же чернявый? Вовсе даже и рыжий. И конопатый. Да у нас на Тамбовщине каждый второй - такой испанец.
Бронислав задумался. Действительно, младший комвзвод был прав: стоявший на посту парень саженного роста, в коричневых брюках и коричневой шляпе, в белой рубашке с подсученными рукавами и симоновским автоматом наперевес менее всего походил на испанца. Ястребов был готов поклясться, что таких вот "испанцев" он не раз встречал и на родной Трехгорке, где родился и вырос, и на Дальнем востоке, где служил... Откуда ж такие - и в Испании?! Хотя...
– Младший комвзвод Киреев?
– Я!
– А скажи-ка мне, Андрюха: мы сейчас где?
– В Испании...
– А точнее?
– Ну...
– Киреев замялся, потом просиял, вспомнив, - В стране этих... басков!
– Точно! А баски, они - не совсем испанцы, а точнее - совсем не испанцы. Наверное, они и есть такие вот: сероглазые, да рыжие...
Киреев понял командира и, вытащив разговорник, радостно обратился к часовому:
– Нострос - амигос!.. Аюда!.. Мата а лос фасистас!.. Советико... ло энтиендес компаньеро?
Часовой посмотрел на Андрея как на сумасшедшего, затем негромко спросил:
– Слышь, тамбовский, тебе мозги волной смыло? Русский забыл?
И глядя на ошарашенных танкистов, ухмыльнулся:
– "Советико, советико"... Да уж понятно, что не японцы...
Но не успели танкисты спросить, откуда баск так хорошо знает русский язык, как к ним подошел еще один человек в коричневом. Только на груди у него висел пистолет-пулемет: