«Друг» с говорящим именем оказался вампиром, и стайка девиц толпилась около него с любопытством и тем задорным видом страха, что заставляет маленьких детей соваться на тёмный, пугающий чердак.

– Гарри Поттер, о, как я восхищён!
– казалось, Уорпл и в самом деле был восхищён.
– Я как раз вчера говорил профессору Слагхорну: где же биография нашего юного героя? О нём должны знать правду, отчего она ещё не написана?

Гарри не пожал потянутой руки и холодно кивнул:

– Добрый вечер, мистер Уорпл.

– Чудесно горд и скромен, точь-в-точь как описал дорогой Гораций!
– воскликнул Уорпл, ничуть не смутившись.
– Но если серьёзно, Гарри… - его тон внезапно стал очень деловым.
– Я буду счастлив написать Вашу биографию, люди просто жаждут знать больше о своём герое! Всего четыре или пять часов интервью в день, и через месяц мы закончим. Это будет бестселлер, Гарри, и это не потребует от Вас особых усилий…

– Простите, - Гарри слегка склонил голову к плечу, - но меня это совершенно не интересует. Луна, пойдём?..

Луна не возражала; Уорпл выглядел искренне огорчённым.

«Ещё только биографий мне не хватало. Будто меня и так не каждая собака в Британии знает…»

– Хей, Гарри!
– Блейз, пригласивший на праздник Дафну Гринграсс, отсалютовал бокалом.
– Когда ждать твою биографию, а?

– Никогда, - твёрдо сказал Гарри.
– Ты считаешь, мне мало известности?

Луна повстречала в толпе Гермиону и завела с ней разговор о чём-то; Дафна, держа обеими руками бокал с чем-то светлым, внимательно слушала Гарри и Блейза.

– Да нет… вообще-то… если к уже имеющейся что-нибудь прибавится, тебя просто раздерут на сувениры, и вся недолга, - Блейз невозмутимо отпил из бокала тёмно-вишнёвую жидкость.

– Всегда знал, что можешь ободрить, - фыркнул Гарри.
– Что ты там пьёшь? Можешь, кстати, и мне дать бокал…

Блейз подцепил бокал с ближайшего стола и подал Гарри.

– Сухое красное вино, прошу.

– Алкоголь? В школе?
– недоверчиво уточнил Гарри, вглядываясь в свой бокал.
– А Дамблдор, интересно, об этом знает?

– Ну, коль скоро он много лет закрывает глаза на пьяных в зюзю старшекурсников, валяющихся вповалку в своих гостиных после каждого удачного квиддичного матча или на какой-нибудь праздник, то пару бокалов некрепкого вина он, без сомнения, переживёт, - Блейз отпил немного. Гарри посомневался и последовал его примеру.

Вино слегка обжигало язык и согревало горло; на языке оставался вкус винограда, чистейший, яркий, настоящая квинтэссенция вкуса.

– Неплохо, - признал Гарри.

– Ну что ж, со светской частью мы покончили, - решил Блейз.
– Может, перейдём теперь к делу?

– Я весь внимание, - Гарри не ожидал, что с ним будут обсуждать какие-то дела, но не был против.

– Дафна, прошу, - Блейз несколько шутовски поклонился.

– Блейз говорил с Тео, - задумчиво сказала Дафна.
– А ты говорил со мной… в прошлом году, помнишь?

Гарри помнил. «Ещё бы я забыл ту твою истерику. Стоял как дурак и не знал, что делать и как успокаивать».

– Мы решили перейти на светлую сторону. То есть, на твою.

– «Мы» - это ты и Нотт?

– Это я, Тео, Миллисент и Эдриан.

– Негусто.

– Но, согласись, куда больше, чем «никто».

– Несомненно, - признал Гарри.
– А как же то, что вас отлучат и всё прочее?

– Плевать, - махнула рукой Дафна.
– Говоря откровенно, я насмотрелась на быт Пожирателей за это лето… Тео тоже. А Миллисент хотели поставить Метку, как Драко… в общем, мы решили, что деньги как-нибудь заработаем. Ну, быть может, когда ты победишь, нам что-нибудь перепадёт.

Не «когда светлая сторона победит». Не даже «когда вы победите». «Ты». Достаточно показательно.

– Ты примешь нас в свою Армию?

– Приму ли я - это не тот вопрос, который должен тебя интересовать, - Гарри отхлебнул ещё вина. На этот раз виноград на языке слегка горчил.
– Сама Армия вас не примет.

– Но ведь приняла Блейза?..

– Блейз - это совершенно отдельная тема, - покачал головой Гарри.
– И у моей Армии были достаточно веские причины принять его.

– Те же причины не могут сработать в отношении нас?

– Увы, нет, - «ну, если только вы не воскресите Амбридж и не зашлёте её в Хогвартс снова, чтобы потом защищать меня от неё с палочками в руках. Хотя мне думается, даже если бы её воскресили, она бы ни за что сюда не вернулась».