– Ты мне угрожаешь?

– Я просто предлагаю задуматься, сэр, - помотал Гарри головой.

– На чьей ты стороне, Поттер?
– шелуха цивилизованности спала с министра, и Гарри померещился приготовившийся к прыжку лев - старый, опытный, вожак стаи, не допускающий промахов.
– Дамблдора?

Вот только даже самый опытный и сильный лев не справится с самым маленьким и слабым драконом. И это уже не вина льва.

– На своей, господин министр, - очень хотелось сказать «Руфус» и посмотреть, как тот отреагирует, но Гарри удалось сдержать этот самоубийственный порыв.
– Только на своей, и ни на чьей больше.

Повисло тяжёлое молчание. Гарри услышал приглушённые гневные вопли в доме; дверь Норы распахнулась, и оттуда выбежал красный и злой Перси. Гарри обаятельно улыбнулся и добавил:

– Если, конечно, это Вас утешит, сэр.

Глава 11.

Из этих фраз, ужимок и кивков

Выуживает каждый, что захочет,

И думает: нет дыма без огня -

И здесь следы какой-то страшной тайны.

Уильям Шекспир, «Гамлет, принц датский».

Дни после Рождества был унылыми; миссис Уизли то и дело принималась рыдать, вспоминая неудачную встречу с Перси, и любые попытки улучшить атмосферу не имели успеха. Гарри держался тише воды, ниже травы, всё острее чувствуя свою чуждость здесь, где была не его семья и не его дом; но здесь были те, кого он любил, и это делало его счастливым вне зависимости от того, смеялись вокруг или хмурились. Фред и Джордж не отпускали его от себя ни на шаг, и он сам поступал точно так же; через несколько дней им опять надо было остаться друг без друга на неопределённый срок, и они хотели, но никак не могли насытиться друг другом, нацеловаться вдоволь, наобниматься вдосталь, налюбоваться до рези в глазах. Ехидная Джинни даже прозвала их «три в одном», но Гарри не было до этого никакого дела.

Одним из вечеров они сидели у камина - там, где обычно проводил помногу времени Ремус, подавленный и грустный; Гарри подозревал, что он тоскует по Сириусу, но, светел Мерлин, ни с кем своими переживаниями не делится. В этот раз он тоже был здесь, пристроившись в полуметре от «трёх в одном».

– Профессор Люпин, - окликнул Фред.
– Вы и вправду жили среди оборотней несколько месяцев?

Ремус не удивился вопросу и даже не поинтересовался, откуда они это узнали; хотя Гарри опустил глаза, потому что именно он разболтал близнецам об этом. Не было, если вдуматься, такой вещи, которую он не мог бы им разболтать; впрочем, они прекрасно понимали, о чём кому можно говорить, а о чём кому нельзя.

– Да, - Ремус вздохнул.
– Дамблдору нужен был шпион среди моих сородичей, и я… был кстати. Конечно, трудно было добиться хоть какого-то диалога, по мне слишком видно, что я пытался жить среди волшебников… а большинство оборотней живут на грани: воруют, убивают, лишь бы раздобыть еду…

– Они все уже с Вольдемортом, да?
– тихо спросил Гарри. Тихо потому, что миссис Уизли не следовало слышать разговоров о войне и политике - это деморализовало бы жизнь в доме как минимум на несколько часов.

– Да, - кивнул Люпин.
– Они решили, что при Вольдеморте им станет лучше жить. И с Грейбэком в этом спорить бесполезно.

– Грейбэком? Кто это?

– Ты не слышал о нём? Фенрир Грейбэк, пожалуй, самый жестокий из ныне живущих оборотней. Его главная цель в жизни - искусать столько людей, сколько возможно. Он хочет создать столько оборотней, сколько будет достаточно для того, чтобы побороть волшебников. Вольдеморт пообещал ему ответную услугу, если он будет ему служить. Грейбэк специализируется на детях… Говорит, что кусает их в детстве... и восстанавливает их против собственных родителей, против жизни нормальных волшебников. Вольдеморт угрожает натравить их на людских дочерей и сыновей, а такие угрозы обычно действуют.

– Это Грейбэк тебя укусил?
– угадал Гарри.

Ремус кивнул, глядя в огонь; блики пламени золотили седину в волосах оборотня.

– Мой отец чем-то оскорбил его, и Грейбэк решил отомстить. Вольдеморт поставил Грейбэка во главе оборотней… и я не мог убедить стаю в том, что моё мнение имеет больше смысла, чем мнение Грейбэка о том, что оборотни должны мстить нормальным людям.

– Ты не ненормальный!
– вскинулся Гарри.
– Ремус… у тебя… просто есть проблема!

Ремус коротко рассмеялся.

– Ты мне сейчас напомнил отца, Гарри… Джеймс на людях называл это моей маленькой пушистой проблемой. У людей создавалось впечатление, что у меня просто есть невоспитанный ручной кролик.

Упоминание об отце подтолкнуло мысли Гарри в другом направлении; он задумался, положив голову на плечо Джорджа.

– Ремус, ты не знаешь, кто мог изобрести заклинание Левикорпус?

– Оно было в большой моде в Хогвартсе, когда мы учились, - пожал плечами Ремус, несколько сбитый с толку резкой сменой темы.